Тендровский узел. Игорь Сорокин
и опыт на практике и создаем новую реальность и историю.
Спустились вниз по течению, держась за кроны деревьев-плывунов, участники боя на рейде Галаца. Трофейные мониторы получили русские имена: «Дунайский комсомолец» и «Красный монитор». И конечно же экипажи сразу же начали ускоренную боевую подготовку.
Получив в руки кинопленку о бое трофейных мониторов на рейде Галаца, отснятую нашими авиаторами, политотдел развил бурную деятельность по рекламе своей работы. Были организованы пышные похороны погибших и якобы погибших краснофлотцев. Военком Свиридов, начальник клуба, вначале не дававший кинокамеру и ленту к ней, вдруг получил орден Красного Знамени за этот фильм. Еще кучку медалей получили другие военные комиссары. Я же получил строгий выговор с занесением в личное дело за противодействие созданию фильма, сценарий которого сам же и придумал и организовал. Видите ли, запретил я показывать в киноленте героев из своего отряда и вообще раскритиковал сюжет вдруг ставшего детищем политотдела фильма. Запретил показывать и оглашать в киноленте имена героев и вообще запретил показывать в дивизионе и отряде разведки что-либо из уже почти известного. Вот и получился сюжет: есть мониторы, есть рейд с панорамой стреляющих кораблей и тонущих судов и есть торжественные похороны абсолютно других бойцов. Награды в фильме тоже получают не участники операций, а простые краснофлотцы, солдаты и, конечно, красные комиссары. Военкомы и стали основными героями в этом фильме. Они ведь вдохновили простых краснофлотцев к тому незнамо к чему.
За сутки сделали, еще полдня проверяли и еще сутки переделывали. Пришлось мне особиста нашего подключать, а через него и командующего к праву моего просмотра и убиранию лишнего и добавки нескольких аспектов в сценарий. Заставил переделывать почти четверть фильма – так и получил на следующий день строгач по партийной линии. На партсобрании еще получил по полной. Здесь ведь как: командиры не командуют, а вот военные комиссары – словно боги.
Улетел фильм из Измаила, как говорится, вчера, а уже через два дня его на самолете привезли как показываемый по всей стране, и авторов куча там оказалась, все не из нашего соединения.
По итогам нашего «хождения за зипунами»[3] на румынскую сторону я написал разведывательный отчет. Положено писать, вот я и написал. Поэму целую придумал. Так как еще ранее было известно, что экипажи, попавшие в плен, не доживут до нашего берега, то информацию я, как говорится, высосал из пальца. При захвате мониторов для мгновенного вывода из строя экипажа в кубрики были брошены парочки дымовых шашек. Мгновенное насыщение замкнутого помещения угарным газом и дымом вызывает у спящих людей почти мгновенную смерть, а даже если и очнулся, то без ИСА (как у подводников) активности хватает всего на несколько минут в полуобморочном состоянии. Как итог, остается несколько человек из случайно выживших вахтенных на боевых постах.
Некоторые скажут, что жестоко, – согласен, но война на море имеет свои нюансы. Уже более года идет
Практика походов «за зипунами», то есть за добычей, была широко распространенным в XVII веке явлением среди казаков.