Дневник артиллерийского офицера. Борис Геннадьевич Цеханович
осталось только тридцать осколочно-фугасных мин.
– Стой! – Заполошно закричал я командиру взвода, хотя он стоял рядом со мной, – Семёнов, дивизионам – Стой!
Командир дивизиона находился недалеко от меня и по радиостанции руководил салютом дивизионов.
– Самара, Полтава – Стой! – Продублировал команду офицер.
– Константин Иванович, пусть доложат о расходе снарядов.
Доклад был удручающий: были израсходованы практически все осветительные снаряды. Я с досады плюнул на землю и дал себе зарок впредь так не заводиться.
Банкет закончился в кунге командира полка, куда Никитин пригласил заместителей и меня.
* * *
Утро началось с поисков бушлата, кепки, которые я нашёл в офицерской столовой, а немецкую каску принёс Семёнов. Не испортило мне настроение и сообщение о том, что в первом дивизионе во время чистки оружия замкомвзвод не отстегнул от автомата магазин и произвёл случайный выстрел, ранив себя в бок.
Я сидел в палатке ЦБУ, когда пришли для установки взаимодействия офицеры ВВ. Обсудив ряд вопросов, они задали осторожный вопрос: – Товарищ подполковник, а что у вас тут вчера произошло? Что за стрельба была?
А узнав, что мы так отмечали день части они пришли в восторг: – Товарищ подполковник, так классно и красиво было. Красота, ничего подобного не видели. Правда, сгорело три дома чеченцев в результате салюта, но так духам и надо.
Ноябрь
Только я успел сделать запись о сгоревших трёх домах чеченцев во время салюта, как за командиром полка прилетел вертолёт и он улетел в группировку к командующему. Гончаров вчера туманно намекнул, что отдых у нашего полка кончается и через несколько дней мы пойдём вперёд и на новое место. Через два часа Никитин вернулся и пригласил меня к себе в кунг на пиво, где рассказал, что командующий остался доволен проведённым «Днём части» и тем в какой тёплой обстановке он прошёл. Командир через каждые пять минут доставал наградной пистолет и любовался им. Я его понимал, считая награждение наградным пистолетом или боевым оружием одной из высших наград для военного. А когда я сходил и принёс из своего запаса подплечную кобуру и подарил её от артиллеристов командиру – радости у него не было предела.
– Товарищ полковник, – вкрадчиво начал я, когда командир закончил возиться с подгонкой кобуры, – не люблю закладывать, но вынужден доложить, что вчера вопреки вашему приказу, одна единица оружия на командном пункте не салютовала в честь дня полка.
Командир насупился и с подозрением посмотрел на меня: – Борис Геннадьевич, я не понимаю о чём вы докладываете и на что намекаете.
– Товарищ полковник, не намекаю, а докладываю – вы вчера приказали салютовать из всех видов оружия, – продолжал гнуть свою линию, – так вот из одной единицы вооружения не было произведено ни одного выстрела.
Никитин гневно засопел, а Тимохин и начальник связи, которые вместе