Измена. Полина Рей
рук. – К тому же, твоя мама знает, что ты со мной, а я сдохну, но не дам тебя в обиду.
Влад углубил поцелуй, искренне наслаждаясь его вкусом и мягкостью и влажностью Стасиных губ, и низко простонал, когда она ласково обняла его, прижимая к себе и зарываясь пальцами в волосы на затылке.
– А то, что у тебя занятия скоро, это ничего? – прошептала она ему в губы.
– Чёрт! – Владислав вскочил на ноги и заметался по небольшому помещению, пытаясь найти одежду, в то время, как Стася заливисто хохотала, наблюдая за ним.
– Вла-ад. – Стася стёрла с лица слезинку, выступившую от смеха и откинулась назад, призывно выставляя обнажённую грудь взгляду своего мужчины. – Сегодня воскресенье, занятий нет.
Владислав, который так и застыл, натягивая через голову футболку, снова чертыхнулся и, отбросив одежду, с угрожающим рыком бросился к Станиславе.
Прошло целых десять лет… Нет, прошло каких-то десять лет, но он помнил каждую чёрточку Стасиных лица и фигуры. То, что перед ним стояла она, было абсолютно точно. Несмотря на раскрашенную мордашку и ладно сидящий откровенный костюм, это была она. Та, которую он любил слишком давно. И до одури недавно. Десять лет назад.
Та, которую он продолжал любить по сей день.
– Оставьте нас одних, – прозвучал его хриплый голос, и все повиновались. Только Стёпа не смог удержаться хоть от какого-то комментария и присвистнул. Но больше ничего не добавил, подхватывая свой бокал и покидая помещение.
– Ну, иди сюда, Стася, – прошептал Влад, которого вдруг охватила злость. Она была сродни цунами, который расползся по венам, сметая всё на своём пути. Это была его Станислава. Его, чёрт бы всё побрал!
Влад откинулся на спину и принялся с мрачным удовлетворением наблюдать, как Станислава приближается к нему.
Он не слышал музыку, звучащую в чилауте, не видел ничего кругом, сосредоточив свой взгляд на девушке, которая подходила всё ближе, покачивая бёдрами. Он хотел её, хотел до какого-то зуда в ладонях, которыми ему было просто необходимо почувствовать её кожу. Ему хотелось вспомнить, каково это, – держать её в объятиях. Каково брать её сильно и грубо и нежно и медленно. Сейчас ему хотелось лишь одного: сначала распять её на коже дивана, чтобы вбиваться и вбиваться в податливую плоть и попробовать выплеснуть хотя бы каплю той злости, что бушевала внутри, а потом усадить сверху и лениво наблюдать, как она будет доставлять ему и себе наслаждение. А он будет поглаживать её тело, прикасаться к напряжённым соскам, наблюдать за тем, как она насаживается на него…
– Влад, – его имя, сорвавшееся с губ Стаси хриплым выдохом, обожгло слух, усиливая желание слышать такие же хриплые стоны.
– Тс-с, ты ведь здесь на работе, Слава, – он будто выплюнул её новое имя, которое было таким грубым по сравнению с той нежной Стасей, которую он помнил. – Вот и работай.
Его неприкрытое желание было абсолютно очевидным. Налившемуся члену было тесно в плену джинсов, но Влад не стремился скрыть то, что он хочет Стасю. Сегодня он будет брать её столько, сколько