Война мертвых. Евгений Прошкин
не только вероятна, но и осязаема. Фокус в том, что жизнь им представляется еще большей гнусностью.
– Выбирают из двух зол? – уточнил Тихон.
– Примерно так. Каким образом ты будешь отлипать – внушишь себе, что жизнь – дерьмо, или, как сейчас, честно покончишь с собой, – это твое дело. Конечно, ты никогда не забудешь, что в танке сидит всего лишь отражение твоей психоматрицы, но легче от этого, поверь, не становится. Хотя я напрасно тебя учу, ты и сам справился, не накатав даже сотни часов. Если не сорвешься, то можешь отправиться на Пост уже со следующей партией.
– Я ему сорвусь, – шутливо пригрозил Игорь, помахав костлявым кулаком.
– А почему нельзя выдергивать оператора со стороны, как раньше?
Егор открыл рот, но в последний момент передумал и молча кивнул лейтенанту.
– Такое решение принимается на основе множества факторов, – сказал тот. – Состояние машины, степень выполнения задачи, оперативная обстановка, ну и, наконец, самочувствие. Долгое пребывание в кабине каждый переносит по-своему. Кроме того, отлипая, ты уничтожаешь танк, и сделать это желательно в толпе врагов, а не под боком у своих. Чтобы за всем этим уследить, понадобится целая армия наблюдателей.
– А что, если… – Тихон замялся: вопрос был несуразным, но почему-то именно эта глупость его по-настоящему взволновала. – Что, если остаться в машине? Надолго остаться.
– Помрешь, вот и всё, – равнодушно ответил Игорь. – Тело без души – это мясо.
– Вообще-то, был один случай, – сказал капитан.
– Это какой?
– С Алексом.
– Ну, Алекс – другое дело. Он был слишком странным даже для оператора. Мог по семьдесят часов не вылезать из кабины, а самоликвидацию совершал с таким удовольствием, что жутко становилось.
– Какой случай? – напомнил Тихон.
– Однажды Алекс задержался в танке настолько, что схватил инсульт. Тело спасти удалось, все функции восстановились, а в сознание он так и не пришел. Говорят, душа Алекса навечно влипла в машину, но это красивая легенда. Даже если б Алекс продолжал жить в танке – сколько он там продержится, в чужой колонии?
– Между прочим, бойцом он был непревзойденным, – заметил Егор.
– Никаких шансов, – отрезал Игорь.
– А что со вторым оператором?
– Не было его. Как раз обкатывали экспериментальную модель для психов навроде Алекса, он там и за водителя, и за стрелка старался. Короче, танк был одноместный.
– Давно это произошло?
– Примерно десять тысяч часов назад. Или одиннадцать, не помню уже.
– Это сколько?
– Я же тебе сказал.
– А по-нормальному, в днях или месяцах?
– Нет у нас такой единицы. Если у тебя блажь, то сам и считай! – неожиданно рассердился Игорь. – А лучше не надо. Не тем голову забиваешь, курсант. Ты сейчас должен лететь к кубрику и хотеть спать, а не вопросики всякие идиотские… Свободен. Стой!
Лейтенант подошел к Тихону и, медленно перекатывая бесцветные зрачки,