Улыбка Фортуны. ВИКТОР ГРИГОРЬЕВИЧ МЭЛЛЕР
склонность к псевдо полигамии со стороны большинства женщин, с которыми автор имел интимное общение волею судьбы и случая. Далеко не адекватное понимание этого «приходило» уже после далеко зашедших отношений. Автор не знал тогда, как и все люди до сих пор, истин, необходимых для адекватного осознанного управления своим поведением при решении проблемы выбора любимого и необходимого спутника жизни. Однажды у автора возникла догадка о том, что проявление полигамных устремлений зависит и определяется, отнюдь, не воспитанием и объективирующим влиянием, давлением на человека внешних факторов, а идет от его внутренней природы, от проекта его биологического статуса на его поведение, которое не поддается коренному, принципиальному изменению воспитательными средствами и от воздействия внешних факторов, сколь бы тщательными, сильными и продолжительными они ни были. То есть автор пришел к мысли о том, что у одних людей стремление к полигамии, а у других – к моногамии заложено биологической природой, но не предопределяется и не создается воспитанием в широком смысле этого понятия. А если это так, то, возможно, за этим скрывается новое знание уникально объективного уровня, то есть научное открытие. Если причина в биологии, в природе, то это нужно доказать, а значит надо найти и показать истоки этой причины. Попытки постижения истины на пути прямого поиска истоков моногамии и полигамии не привели автора к успеху. Автор изначально пошёл по тому же ложному пути поиска, на котором был Зигмунд Фрейд, хотя и не был знаком с его теорией тогда. Аналогично Фрейду, но независимо от него и несколько иначе автор ориентировался на приоритет сексуальных особенностей человека в развитии поведенческих особенностей. Автор ошибался и поэтому зашел в тупик. Потом, уже зная истину, автор понял, что именно З. Фрейд стоял на пороге открытия и почти открыл истинное начало биопсихологической науки. Однако проблема была и остается реальной и злободневной для человечества. Зайдя в тупик, автор вынужден был начать новый путь поиска. Используя опыт человечества (литература) и свой личный опыт, автор составил собирательный поведенческий портрет человека, проявляющего склонность к полигамии. Среди таковых были и есть выдающиеся по своим оригинальным талантам и социальному положению мужчины и женщины, записанные в историю своих народов и человечества: сильные и красивые (иногда не очень или уродливые) телом, жестко устремленные духом, переполненные страстями, весьма хитроумные и коварные, умеющие обольщать и навязывать свою волю и т. д. и т. п. Собирательный портрет оказался с преимуществом негативных проявлений, присущих и характерных для типичного эксплуататора. Сходство, подобие собирательных, типичных поведенческих образов, психологических портретов человека, склонного к полигамии, и человека, склонного к социальному паразитированию, даёт основание для предположения о том, что социальный паразитизм, явно присущий подавляющему большинству эксплуататоров, может иметь биологический исток, то есть может быть более объективным,