История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен. Август Мюллер
знаменитых ученых, можно, конечно, подобное же обращение предположить в других случаях, о которых мы не имеем более точных сведений. А что покровительство Махмуда искусству и науке, при всем шумном хвастовстве его, не было лишено мелких, низких черт, видно из его поведения относительно Фирдоуси, величайшего поэта Персии и одного из величайших поэтов мира[52]. Абул Касим Мансур, по прозванию аль-Фирдоуси[53], родился в 328 (940) г. в Шебезе, маленьком местечке близ Туса, в Хорасане. Он был чисто персидского происхождения; отец его, имя которого не вполне точно известно[54], был одним из тех дехкан, то есть маленьких землевладельцев, с которыми мы уже познакомились, как с истинными носителями старинных национальных преданий. Понятно, что в такой среде мысли и склонности даровитого юноши влекли его именно к тем преданиям старины, которые наряду с запретной религией Зороастра составляли настоящее зерно духовного наследия персов: тем более что стремление вновь приобрести это наследие, чтобы пользоваться им, уже в течение целого столетия побуждало к ревностному выслеживанию старых преданий о царях и героях, с целью полного восстановления «Царской книги» («Шахнаме») в виде сборника иранской истории от древнейших времен до вторжения арабов.
И остальные поэты, более или менее добровольные товарищи Фирдоуси при дворе Махмуда, в свою очередь, оставили немало изящных стихотворений. Также и наука стояла в ту эпоху на высоком уровне. Один из известнейших выдающихся ученых – аль-Бируни, который при завоевании Хорезма был взят Махмудом в Газну, особенно прославился сочинением на арабском языке о хронологии древних народов, основанной на удачных астрономических и исторических исследованиях, – сочинение, имеющее и в настоящее время еще цену. Бируни был в душе настоящий перс, и, по-видимому, ему доставило мало удовольствия то обстоятельство, что он был вынужден променять свое пребывание на родине на пребывание при далеком султанском дворе, но он воспользовался представившимся ему случаем, чтобы первый из муслимов лично познакомиться с Индией и ее историей. Все это он изложил в своей «Истории Индии», ценность которой еще более увеличивается полным отсутствием исторической литературы у самих индусов.
Из того же Хорезма был вывезен Махмудоск аль-Хасан ибн Зувар, знаменитый врач, искусством которого Махмуд пользовался и лично для себя. Хасан был очень большой оригинал, который, отправляясь лечить бедняков, одевался донельзя просто; ко двору же он являлся не иначе как в пышном и великолепном облачении. Следует упомянуть еще об одной выдающейся личности, которая одновременно с двумя только что названными учеными жила и действовала в Хорасане, об Абу Али аль-Хусейне, известном под именем Ибн Сина, превратившимся на Западе в Авиценну.
Книга вторая
Кочевание турок
Глава 1
Сельджуки
Все великие народные переселения идут по двум
См.: Шака, «Легенды Фирдоуси», Берлин, 1869. Пусть позволят нам также напомнить стихотворение Гейне «Фирдоуси», производящее при всей своей странности такое сильное впечатление.
Прозвание это объясняется на разные лады: одни передают, будто бы султан Махмуд сказал ему однажды: «Ты обратил двор мой в рай «Фирдоус». По другим же передачам поэта прозвали так потому, что, сочиняя стихи, он имел обыкновение прогуливаться в парке (по-гречески Ttapàôsiaoç, «Фирдоус» по-персидски) благоволящего к нему наместника Туса. Оба объяснения производят несколько искусственное впечатление. Фирдауси (буква у произносится очень коротко, образуя один слог с буквами да) точное и более старинное произношение имени, но между тем у нас вошло в общее употребление произносить «Фирдоуси».
Его называют Исхак или Ахмед.