Девочки тоже CENSORED. Современная сказка для взрослых, с хорошим концом. Alex Teufmann
это знает точно, что усугубляет чувство покоя и уюта. Это дает особое ощущение заботы, защиты. Как у хорошей, тёплой мамы за пазухой. Или у бабушки.
Вообще, архетип «мамы-бабушки» может проявиться в девочке с раннего возраста, с младых ногтей. А может и не проявиться вовсе. Как повезёт с воспитанием и генетическим наследием. Наверное, и поэтому тоже я люблю приходить сюда именно по пятницам и именно вечером. Потому что знаю, что утро субботы я встречу в крахмально чистой постели, в которую так хочется принести кофе её замечательной хозяйке.
Мы пьем чай из микросистемы, стилизованной под старинный приёмник, звучит песня на французском. Это бессмертный дуэт Далиды и Алена Делона, «Paroles, paroles…» Это настолько мило и уместно, что мы не замечаем, как уже танцуем, насколько это возможно делать на шести метрах кухни.
Мы близки, слова становятся бессмысленны. Её волосы хранят аромат чудных духов: немного ванили, немного прохлады, капелька чего-то сладкого. Игольчатый блеск брильянта на серёжке колет глаз. Мы рядом. И нам хорошо.
Вот интересно, почему некоторые хорошие девочки так стеснительны в плане принятия душа? Неоднократно замечал, что, когда предлагаешь потереть такой девочке спинку, натыкаешься на стеснительный и однозначный отказ. Для такой девочки ванная – это какая-то совсем интимная и сугубо личная территория. Вот туда нельзя. В постели, если девочка не обременена комплексами, можно вообще всё, насколько фантазии хватит. А вот в ванную – ни-ни. Раньше я иной раз всё равно, с упрямством редкостного барана, напрашивался под душ вместе с Людой. И это было зря. Она так мило краснеет, ей так неудобно отказывать мне, но заложенное в её голове табу всё равно сильнее. И я отступаю. Потому что знаю: если поступлю по-своему, испорчу всю дальнейшую историю на ближайший вечер. Это бывало и с другими хорошими девочками раньше, я таки настаивал на своём. Она уступала, но удовольствия из этого не получалось. Это всё равно, что просить сделать тебе минет у девочки, которой это противно. Она, возможно, и подпишется на это мероприятие, и попытается что-то изобразить, только радости от процесса не будет ни тебе, ни, тем более, ей. Видимо, однажды её научили не брать в рот всякую гадость. И она живёт с этим и по-другому уже не сможет, потому что такие сценарии обычно сильнее своих носителей.
И я не прошусь в душ. В награду получаю чистую Люду, благоухающую чёрт знает чем, обворожительно сексуальным и одновременно свежим. Всю в бежевом и нежно красном, кружевном и атласном. И я лечу в душ, где спешл фо ми стоят миниатюрные баночки с мужскими душевыми приятностями. Душ я принимаю стремительно, но крайне тщательно, смывая с себя все возможные ароматические следы органики. У Люды нет комплексов, более того, она языковой виртуоз, и я всегда плачу за это лингвистической взаимностью, и это обычно дает мне фору в виде пары лишних оргазмов. Хотя у девочек они не бывают лишними. Если их много – ты гигант. Если же их мало, но их нужно добиваться длительной работой –