Лабрум. Максим Досько
что в правительстве от вас что-то скрывают?»
Сергей: «Так, давай я тебе раз популярно объясню, чтоб не возвращаться к этой теме. У нас уже нет правительства в твоем понимании. Есть руководство, оно выполняет определенные задачи по обеспечению нашей жизнедеятельности, а законов, конституции – такого ничего нет, оно работает как исполнительная власть, новые распоряжения получает извне, скорее всего, от властей Объединенной Руси (этого на сто процентов не знаю). Кто состоит в руководстве, мы тоже не знаем, вероятно, не местные. С ними мы не сталкиваемся, их не видим, звучат лишь редкие официальные сообщения по радио».
Я: «А полиция?»
Сергей: «Уже говорил – дружина охраны правопорядка. Тоже, видно, не местные. Это не патрули, появляются по требованию или заявлению. Их можешь узнать по оранжевым комбинезонам, увидишь не часто».
Я: «По сути дела, местное население не принимает участия в принятии каких-либо решений».
Сергей: «Уроды – тоже».
Рабские условия жизни, но это, судя по всему, нисколько не угнетает Сергея и остальное население. Невероятная добровольная покорность…
Сергей: «Уроды работают на производствах, на заводах. Там производят какую-то технику, механизмы, детали, по слухам, еще и оружие. Местные жители на заводах не работают, не допускаются (не сильно-то и надо – вкалывать от звонка до звонка), мы работаем в сферах обслуживания (коммунальное хозяйство, строительство и ремонт), ну и еще на парочке фабрик, где делают разные вещи, необходимое в быту, например одежду. Выбить у урода информацию о том, что происходит на заводе или откуда он родом – невозможно, так как они имеют установку не раскрывать это, либо их мозг действительно узкоспециализирован. Спросишь его: «Что ты делаешь на заводе?» Ответит: «Я работаю во благо страны», – и все, другого не добьешься. Или спросишь: «Ты откуда и зачем приехал сюда?» Одно и то же у всех: «Я здесь для того, чтобы трудиться, меня здесь любят, обо мне заботятся», – в таком духе».
Я: «А ты где работаешь?»
Сергей: «Я работаю в коммунальном хозяйстве, на КНС. Это канализационно-насосная станция, грубо говоря, говно качает, с туалетов туда стекает, а я дальше перекачиваю его. Работа такая: прийти, открыть задвижки, включить насос, выкатать резервуар – и все. Определенного графика нет, главное чтоб резервуар не переполнился. Раз в месяц надо вымыть резервуар, разобрать насос и почистить его крыльчатку. Обычная работа, ничего интересного. Вонь только, но привыкаешь, ничего. Можно не работать, не заставляют, только тогда в продовольственном фиг что получишь».
Я: «Но мне же выдают…»
Сергей: «Сразу меня это тоже насторожило, видимо, так вышло в силу того, что ты не зарегистрирован, поэтому и в списках тунеядцев не числишься. Редко кто не работает, самогонщики, например».
Я: «Кто?»
Сергей: «Самогон гонят, ну то есть спиртное подпольно производят. Потому что, как ты мог заметить, в продовольственном его нет и не было никогда».
Мы сидим в квартире Сергея, окруженные книгами, похоже, сегодня