Английский бульвар. Тверской бульвар. Чингиз Абдуллаев
АВА 1
Все. Наконец закончилась эта унизительная проверка. Наконец я прошла нашу таможню и пересекла границу. Они смотрят на меня так, словно я собираюсь вывезти весь золотой запас страны или спрятать в своем гардеробе ручной пулемет. Сначала этот таможенник, который сверлил меня взглядом, ожидая, что я сдамся и расскажу про спрятанные доллары. Но зачем мне провозить незадекларированные доллары? Сейчас можно вывозить любую сумму, лишь бы была справка из банка. Да и глупо везти большие деньги, когда можно положить их на карточку. Что я и сделала. За последние два года я накопила около шести тысяч долларов. Для некоторых такая сумма – на один вечер, но для меня это довольно большие деньги, которые мне удалось собрать после того, как я потеряла часть своих сбережений в августе девяносто восьмого.
И еще у меня есть наличные деньги. Около тысячи долларов. И я заранее обменяла в банке еще пятьсот долларов, получив три с половиной тысячи франков. Вот и все мои деньги, с которыми я собираюсь улететь во Францию. И еще я забыла сказать, что успела оплатить мое проживание заранее и теперь у меня будет чудесная неделя отдыха на Лазурном берегу в четырехзвездочной гостинице с оплаченным завтраком. Что еще нужно молодой и красивой женщине для счастья? Отсутствие ревнивого мужа. Значит, я в полном порядке, у меня есть все, чтобы быть счастливой.
На пропускном пункте досмотр ведет молодая пограничница. Типичная стерва со злым, хотя и красивым лицом. Представляю, как она злится, когда ставит свои печати в наши паспорта. При одной мысли, что другие уезжают во Францию, а ты должна сидеть в этой будке, можно сойти с ума. Она остается в душной, жаркой, пыльной Москве, а другие улетают отдыхать куда-то на море. Эта особа смотрела на меня такими злыми глазами, что я незаметно ущипнула себя чуть ниже спины, чтобы она меня не сглазила. Было видно, как она нервничает. Как внимательно изучает мою визу. Наконец она соизволила меня спросить:
– Вы летите в Англию?
– Только с пересадкой. У меня французская виза, вернее Шенгенская. И я лечу из Лондона в Ниццу.
– А в Лондоне вы не задержитесь?
По-моему, она искала любой повод, чтобы придраться и не поставить мне печать. Но я уже не в первый раз выезжаю и знаю все их подлые приемчики.
– У меня есть транзитная английская виза, на предыдущей странице.
Я улыбаюсь, чтобы стерва видела, что я ничего не боюсь. Она мне все равно ничего не сможет сделать. И задержать меня тоже не сможет – я не собираюсь оставаться в Англии. У меня будет пересадка в аэропорту.
Она хмурит выщипанные брови и листает странички моего паспорта. Какое отношение имеют мои прежние визы и выезды к моей нынешней поездке, я не совсем понимаю. Но она продолжает тянуть время, чтобы я сорвалась. А я стою и улыбаюсь. Все равно мне гораздо лучше, чем ей. Она останется здесь, а я сейчас улечу. Сяду в самолет – и сразу окажусь в другом мире. Я ведь не просто лечу в Лондон. Я лечу на «Боинге» английской компании «Бритиш Айруэйз». До полной релаксации мне осталось несколько минут. Еще загляну в магазины в нашем аэропорту, хотя ничего покупать не буду.
Вот интересно, почему никто не обращает внимание на магазины в Шереметьево-2. Когда выезжаешь из страны, ты проходишь мимо нескольких магазинов, которые ломятся от хороших товаров. А когда приезжаешь в Москву, такое ощущение, что попал в магазин «Березка» еще советской поры, где товары выдают по чекам и только в одни руки. Наверное, в этом есть какой-то глубокий экономический смысл, который мне трудно понять.
Пограничница наконец подняла голову и посмотрела на меня. Сейчас она скажет, что это не мой паспорт. И не моя фотография. Хорошо, что я не была раньше лысой. Иначе все могло случиться, как в том рекламном ролике про бывшего лысого, который так долго объяснял пограничнику, как ему пересаживали волосы, что его самолет улетел. По-моему, она готова была спросить, не пересаживала ли я свои волосы. И вообще посоветовать мне остаться дома. Но она ставит печать и неожиданно улыбается. Честное слово улыбается, хотя улыбка натянутая. Я потом долго вспоминала эту улыбку. Наверное она чувствовала, что со мной что-то случится.
– Счастливого пути, – сказала она.
Я мысленно пожелала ей, чтобы она сдохла. И забрала свой паспорт. Все. Теперь я пересекла нашу границу и оказалась наконец в «нейтральной зоне». Здесь уже чувствуется «запах империализма». Повсюду деловые дамочки в хороших колготках и солидные мужики, от которых пахнет достаточно солидно. Хотя попадаются и наши лоточники. Кофе с молоком. Половина на половину. Здесь уже немножко Европа, но еще немножко и наши порядки. Женский туалет закрыт. Придется переться на другую сторону. Мне всегда непонятно, почему делают одинаковое количество женских и мужских туалетов. Женщинам этих заведений требуется как минимум в два раза больше. Пока мы заходим в своих нарядах, пока выходим, пока приводим себя в порядок, пока причесываемся, пока смотримся в зеркало, проходит уйма времени. Мужикам легче. Вбежал, сделал что надо, убежал. У меня восьмилетний сын, и я знаю, что он тратит на все приготовления и последующие операции от пяти до десяти секунд. А иногда и того меньше. На ходу расстегивает штаны и на ходу застегивает. Еще нужно его уговорить