Статуэтка. Сокровища чжурчжэней. Михаил Соболев
«Дед сказал, что ты прошел третье испытание».
– Ну и что за испытание? Как называется? Наркота под коньяком? Мухомор в сиропе? – усмехаюсь. Хочу нагрубить.
– Ты победил похоть, – спокойно отвечает. – Справился со страстью и не превратился в безумного самца.
– Ой, можно подумать, можно подумать, – нарочно смеюсь. – Не очень-то и хотелось тобой овладевать! Если бы захотел, то давно сделал, и магия не защитила бы!
– А ты попробуй! – вмиг перестав улыбаться и мгновенно посерьезнев, шипит таежница.
– Не бью женщин и не использую насилие, – улыбаюсь, собираясь уйти.
Сильный удар в лицо ногой и вопрос: «Даже если женщина хочет тебя убить?»
– Будет больно, девочка, – злюсь и получаю сильную оплеуху. Атакую рукой, промахиваюсь, получаю по чувствительным местам. Чувствую, что закипаю от злости, бросаю обидные слова: «А ты что на мужика набрасываешься? Самой хочется, а никто не зарится? Спряталась в тайге и мужиков заколдовываешь? Если мужик не зарится – силушку демонстрируешь?».
Слова, сказанные в злобном угаре, попадают точно в цель. Разъярившись, девушка бросается в атаку, вскрикивает от острой боли. Жесткая локтевая защита на её атакующие участки ног и рук, и Шаманка падает лицом в землю. Мгновенно придавливаю соперницу к земле, заломив руку так, чтобы нельзя было пошевелиться.
– Ты, оказывается, реагируешь на слова, – шепчу. – Ты уязвима! Признавай поражение в бою.
Вместо ответа рычит, пытаясь освободиться. Усиливаю болевой захват. Пытается вырываться, от невыносимой боли в разрываемых связках и отчаяния плачет.
Услышав плач, ослабляю зажим и, резко подняв с земли, подхватываю девушку на руки. Прижимаю, шепчу: «Прости меня. Не знаю, что нашло. От ваших напитков постоянные глюки. Сам не свой. Не понимаю, что происходит. Страстно хочу тебя, но понимаю, что это просто похоть, вызванная напитками. Понимаешь, не хочу так. Между теми, кто любит, не должно быть фальши. Такое чувство, что ты не договариваешь, просто используешь. Не могу объяснить логически, но чувствую. Понимаешь меня?».
Выпаливаю с такой скоростью и болью, что сам удивляюсь.
– Я понимаю тебя, – тихо отвечает. – Прости меня.
– Простить тебя? За что? – изумляюсь.
– Ты прав в своих словах. Да, я – колдунья. Сижу в лесу, как отшельница. Выполняю свое предназначение. Берегу себя для высшей цели. Заманиваю в лес мужчину, чтобы зачать от него ребенка. Знаю, что никогда не буду жить рядом с ним.
– Ты бредишь? Я тебя не сильно стукнул?
– Нет, не брежу, – шепчет. – Я звала тебя через обрядовую магию. Снилась по ночам. В ночь затмений ты мне приснился, и я решила, что ты – мой суженый. Я использовала магию – правда. Думала, ты – мой суженый. Я ошиблась!
– Так это правда? Все ради какой-то абстрактной цели? – не верю своим ушам.
– Отпусти меня, – просит. Ставлю на землю, отпускаю. Шепчет: «Прости меня».
Отвернувшись, сгорбившись, хромает к дому, подворачивает ушибленную ногу на ямке, падает на землю. От отчаяния и непонятной тоски плачет, сначала