Воспоминание о Вальсе. Мария Фомальгаут
так, спрашивает тетушка, вернее, уже тоже не спрашивает. Автор же создал нас по образу и подобию своему. Создал, отвечают жрецы, вернее, уже не отвечают. А кто сказал, что он должен быть на нашей стороне, говорят жрецы, вернее, уже не говорят. А на чьей стороне. Мы называем их существами, говорит дядюшка, вернее, уже не говорит. Мы называем их существами, говорит тетушка…
Честер-Честер
Глэдис стоит за спиной. Я не вижу, но знаю – стоит за спиной. Смотрит мне в спину. Она не набросится, говорю я себе, не кинется, не сожмет мне горло, как раньше, уже прошли времена, когда она старалась придушить меня. Теперь все будет хорошо, говорю я себе. Теперь все будет хорошо.
Глэдис кладет руки мне на глаза, я вижу комнату сквозь её ладони. Всё-таки смеюсь (делаю вид, что смеюсь), закрываю её ладони своими:
– Ку-ку.
Оборачиваюсь, встречаюсь взглядом с пустыми глазницами Глэдис. Она молчит. Она всегда молчит с того дня. Но сегодня, вроде, в настроении. Осторожно протягиваю руки к маленькому Дэнни – если даст подержать Дэнни, точно в настроении.
Обнимаю Дэнни, Дэнни тянется красной осклизлой ручонкой к моей цепочке для часов, хочу спросить, где все его игрушки, не спрашиваю, вынимаю, отдаю часы…
…дверной колокольчик одергивает нас всех, Дэнни всхлипывает, Глэдис шипит, это она умеет, шипеть. Знаками, знаками показываю, что мне тоже очень жаль, что я, вроде, никого не ждал, ну что поделать, пришли, так пришли, куда деваться…
Открываю, смотрю на хорошо одетого молодого франта, молодой франт смотрит на нас, судорожно хватается за воздух, делает шаг назад, хочет бежать. Беги, беги, думаю про себя, все-таки добавляю несколько дежурных фраз про не бойтесь и все хорошо.
– Э-э-э… я слышал… вы раскрываете преступления?
– Да, к вашим услугам, – отступаю назад, – проходите пожалуйста.
Делаю Глэдис отчаянные знаки, ты бы, хоть, отступила, что ли, или нет, послать её, что ли, на кухню, сделать гостю чай, или не надо, не будет гость такой чай, который заваривала Глэдис…
– Собственно, в чем дело… отца у меня убили.
– Вы уверены… что это именно убийство?
Молодой франт посмеивается:
– Ну, знаете ли, пулевое ранение не может быть чем-то другим.
Глэдис мотает головой, что-то подсказывает, подхватываю её мысль:
– А может… он сам?
– Его убили из дробовика с улицы. Я хочу знать, кто это сделал.
– Пожалуй, нам придется взглянуть на место преступления.
– Да, конечно же… вы поедете прямо сейчас?
Киваю. Передаю Дэнни Глэдис. Молодой франт оторопело смотрит на Глэдис, как она парит за мной по воздуху, не сразу понимает, что «мы» относится к нам ко всем, и Глэдис тоже поедет с нами, вон она кутается в норковое манто, торжествующе ликую, ага, понравилось все-таки, и шляпка ей понравилась…
– Ну, привет.
Говорю тебе – ну, привет, – ты молчишь. Ты всегда молчишь. Думаю, это ты обиделась, или