Небо нашей любви. Александр Шляпин
встретится с ним уже не на футбольном поле, а в пылающем небе войны.
Глава шестая
Подарок
На следующий день, после того как немцы улетели обратно в Германию, Валерка пришел на поляну, где бушевали футбольные баталии. Ребят не было. Спрятав «пузырь» в тряпочную сумку, Краснов развалился на длинном бревне, которое лежало рядом с поляной еще с каких— то древних времен. Весь его ствол давно был изъеден короедом, а голая и почерневшая от времени древесина было отшлифована до зеркального блеска ребячьими задницами, которые целыми днями восседала на нем, словно на трибуне стадиона.
– О, глянь пацаны, а Красный на «трибуне» развалился. Наверно, загорает? – сказал Синица первым увидев своего друга.
Валерка лежал неподвижно, скрестив ноги. Его кепка была натянута козырьком на глаза, и он делал вид, что дремлет.
– Эй, Красный, проснись, нас обокрали! – крикнул Синица, и вся компания заржала, реагируя на его остроумие.
– Что ржете!? Дайте полежать спокойно, – ответил Валерка, сдерживая себя от желания показать новый мяч.
– Ты с нами будешь «пузырь» гонять!? – спросил Синица, присаживаясь рядом.– У нас как раз одного человека не хватает!
– Это тот «пузырь», что старыми фуфайками набит? – спросил Краснов, не поднимаясь с полированного ствола дерева.
– А у тебя, что лучше имеется? – спросил Синица, закуривая.
– А то! – ответил Валерка, натянув кепку почти на кончик носа.
– Тогда че лежишь, кого ждешь? – спросил Сашка, пыхтя папиросой.
– Дай— ка мне дернуть, – попросил Валерка, и протянул руку.– Дымком ароматным что—то потянуло. Синицын три раза подряд глубоко затянулся, и, оборвав зубами, кончик папиросы, вставил её между пальцев Краснова. Валерка, нащупав окурок, всунул его себе в рот и глубоко втянул в себя горький и вонючий дым.
– Красноармейские? – спросил он, продолжая лежать на бревне.– Продирает до самой задницы!
– Нет, брат это – «Наша марка», – ответил Синица, давясь от смеха.
– Да у тебя на «Нашу марку» денег не хватит, – сказал Краснов. – Да и табачок в Нашей марке турецкий, а он будет ароматней и помягче. А эта махра, до самой задницы продирает. Настоящий конский гузнораздиратель!
– Да ладно тебе гоношиться! Тоже мне знаток табачных изделий! Давай вставай, погоняем мячик! – ответил Синица, и толкнул Валерку в бок.
Валерка, не поднимаясь с бревна, разжевал кончик гильзы папиросы и, приклеив её на ноготь указательного пальца, вслепую щелчком отправил окурок в полет:
– На кого Бог, пошлет, – сказал он, и резко поднялся, придерживая рукой кепку.
Окурок, наполненный слюной, после сильного щелчка взлетел в воздух. Описав дугу с каким— то странным чваканьем, шлепнулся на хромовый сапог подошедшего Ферзя.
– Ты че, авиатор, рамсы попутал? Я тебе сейчас как по дюнделю заеду! –