Энциклопедия Амосова. Алгоритм здоровья. Николай Амосов
женщины. Не знаю, – что. (Гены теперь находят под каждую физиологическую малость, но под это – не слыхал.)
Половое влечение как мотив любого поведения – несомненный факт. Степень его “присутствия” очень различна, от затаенных мыслей, не влияющих на дела рабочие и социальные, до доминанты, радикально меняющей эти самые “рабочие и социальные”.
Как к этому относиться? Два аспекта: личный и общественный.
Личный: пресекать мысли или активировать – тренировать?
Христианская религия говорит: пресекать! “Не возжелай жены ближнего твоего”. Все заповеди – от Моисея и Христа – необходимы для морали, без которой не было благополучного общества ни раньше, ни теперь. А вот именно эта – “не возжелай” – подверглась пересмотру. Хотя и неофициальному, насколько я понимаю. Не могли священники победить природу, сдались – приняли изменение заповеди, и даже законов. И все – в сторону ослабления этой самой “не возжелай”. Дошло до того, что закон о многоженстве ставился в российском парламенте. Правда, не согласились, мужчины все-таки уважают женщин. (Строгостей в заповеди удержали только католики, и то лишь в отношении ксендзов и монахов: “не возлюби” никакую женщину! Православие либеральнее: “Только одну – и до гроба”. За исключением монахов, тем – строго.)
Раз шлюзы открыты (показывать голых женщин не запрещают после перестройки даже коммунисты), то как уберечь мужские умы от мыслей о женщинах, о сексе? И нужно ли? Есть “принцип удовольствия”, он породил “общество потребителей” (в странах, где есть деньги). Потребительство, в свою очередь, сняло запреты на секс. Результат: на Западе произошла сексуальная революция. Я помню, как в 60-х годах дуновение “оттуда” шокировало наше общественное мнение. Прошу заметить – только “общественное”. Личное – мужской половины – нет, не шокировало. Жадно смотрели картинки в заграничных журналах. Впрочем, порнография – подспудно – существовала всегда, у всех народов. И в царской России тоже. Я помню, как “испорченные подростки” показывали фотографии еще в двадцатых годах. Но коммунисты разговоры о сексе извели почти начисто, даже больше, чем церковь.
К вопросу о сексуальной революции на Западе. Не привела она к всеобщему разврату, чем пугали наши коммунисты. Пошумели – и все утряслось, мораль не рухнула. Преступность не возросла. Правда, много детей рожают без отцов, но воспитывают – как надо. Вопрос о качестве неполной семьи не снят, ничего не поделаешь, она – издержки созревания цивилизации. Но воспитание удается только при богатой экономике страны, обеспечивающей хорошими пособиями на детей матерей-одиночек.
Другой вопрос – бедные страны. Если в них падает авторитет религии и рушатся традиции, регулирующие отношения полов, дело кончается катастрофическим падением морали и несчастьями для массы детей. За этим следует отставание в экономике и, конечно, в культуре.
Так все-таки – что делать с сексом?
Ничего радикального сделать нельзя. История вспять