Кукла. Анастасия Шерр
от Тайлера Робертса. Скажи, если он не свалит из моего города, я сам приду за его трусливой душонкой. Даю ему три дня.
– Что? Робертс – это ты? – она была немало наслышана об этом человеке. И то, что ей пока не перерезали горло – всего лишь временное везение.
– Я рад, что мы поняли друг друга. Свободна, – он обошёл письменный стол и сел в кожаное кресло, потеряв весь интерес к собеседнице. Вернее, так ей показалось.
– Зачем я должна придти завтра? – уже не так бойко поинтересовалась София, за что была вознаграждена гаденькой улыбкой, которая абсолютно ей не понравилась.
– Скажем так, у меня есть для тебя хорошая работёнка. Повторюсь, у тебя нет выбора, – он сцепил руки в замок и положил их на стол.
*****
Я не помнила, как вылетела из «Паутины», не соображала, как добралась до склада. В голове лишь били набатом его слова: «У тебя нет выбора».
Я сильно сомневалась, что эта его «работёнка» мне понравится. Скажу даже больше, я чертовски боюсь и вряд-ли мои опасения беспочвенны.
Плюс ко всему прочему, он забрал у меня товар, за который Сантьяго снесёт мне голову. В любом случае, я чувствую, что жить мне осталось совсем немного.
Только ты, София, можешь так вляпаться!
И действительно, почему я попала между двух огней? У Тони работает ещё около десяти человек. Надо же было именно мне попереться в эту чёртову «Паутину», гори она синим пламенем вместе со своим хозяином.
Сильная пощёчина обожгла кожу на щеке и на глаза невольно навернулись слёзы.
– Тупая сука! Я душу из тебя вытрясу, если ты не вернёшь мне мои деньги! Я разрежу тебя на куски, а после – скормлю голодным собакам!
– Но он забрал весь товар! Что я могла сделать, мистер Сантьяго?
Ещё одна пощёчина и я чувствую на губах металлический привкус крови.
– Верни мне мои деньги! Иначе, я продам твою безмозглую тушку на запчасти! – неприятный запах дешёвых сигарет и виски ударяет мне в нос.
– Я поняла, – опускаю голову и вытираю кровь.
– Вот и отлично. Мне на время нужно будет залечь на дно, но не думай, что я не достану тебя. У тебя есть одна неделя, – уже тише, но с таким же омерзением процеживает он слова, медленно их выговаривая, видимо, чтобы мне лучше дошло.
Отлично поработала. Еле унесла ноги. Сначала от одного, потом от другого. Два мудака не могут поделить свои злачные места, а я оказалась крайней.
По щекам текут слёзы беспомощности. Где, спрашивается, я возьму пять тысяч баксов, чтобы вернуть их Сантьяго?
Ещё не понятно, чем закончится для меня завтрашний поход за паспортом.
Может пойти к копам? Написать чистосердечное признание, мол, так и так, встала на кривую дорожку, каюсь, спасите-помогите.
А потом с чистой совестью на свободу. Лет так через десять!
– Ну хорошо хоть в родном доме ничего не меняется! – проворчала я и двинулась в свою комнату мимо дивана, на котором крепко спали родители. Судя по количеству бутылок на журнальном столике, проснутся они