Пьесы. Борис Штейман
на мясо!
Л е в а. Разреши хотя бы пару ложек, а то остынет.
Э л л а. Кашка потом, потом… Сначала любовь… Какой ты все же противный…
Гаснет свет. Звучит фрагмент песни «Извините, я – леди…» дуэта «Баккара». Прежнее освещение. Элла и Лева лежат на полу.
Л е в а. У тебя божественная шея… Кстати, где твои жемчужные бусы?
Э л л а (после долгой паузы). Зачем тебе?
Л е в а. Нужно. Правда, великолепное слово – «нужно»?
Э л л а. Эта сучка Эн взяла! Представляешь?! (Встает с пола.) Ты ведь тоже спал с ней?
Л е в а. Ну что ты! Как тебе не стыдно! Ты знаешь, что Валентин Ильич скончался? (Следит за реакцией.)
Э л л а (после паузы). Знаю… (Отворачивается и отходит к картине.)
Л е в а. Вначале хотел изобразить чрево кита, а внутри нас, сидящих за столиком и увлеченных игрой. Собирался с максимальным натурализмом отписать внутренности этого огромного млекопитающего, медленно плывущего на глубине моря-океяна. Но почему-то получился обыкновенный российский лещ! (Подходит к Элле, обнимает ее за плечи.) У тебя очень красивые ключицы и совершенно волшебный изгиб спины. Особенно когда ты упираешься руками в буфет…
Э л л а (отходя в сторону, сухо). Я принесла тебе кобальт. (Достает из кармана тюбик и кладет его на стол.) Без него не удастся изобразить спинку кита.
Л е в а. «Спинку…» Как нежно про эту громадину. Ты не представляешь, как я ценю твои советы! Помнишь этих лысых собак? Ну, похожих на борзых? На картинах старых мастеров?
Э л л а. Грейхаунды.
Л е в а. Ты восхитительная женщина! Мне кажется, нет такого, чего бы ты не знала!
Э л л а. У нас их практически нет. Две-три от силы. Фантастически дорогие! Мой благоверный хотел такую, прямо извел!
Л е в а. Я бы тоже не отказался. Было бы неплохо пожить некоторое время в какой-нибудь старинной картине. На большом столе окорока, внушительные бокалы с вином, отлично приготовленная дичь. Вдобавок обнимаешь пышную женщину в коричневом бархатном платье с большим декольте и белым кружевным воротником… И главное – полная неподвижность!
Э л л а. Неужели ты думаешь, что кто-нибудь принимает тебя за Льва Николаевича? Посмотри на себя в зеркало! У того были большие усы, борода, крупные черты лица. Он был среднего роста. И ты! Вы же антиподы!
Л е в а. Что случилось? Не понимаю! (Отходит к стоящей на видном месте швейной машинке.) Материал заправлен! Пожалуйста! (Начинает строчить.) Что-то я сегодня не в форме. Теряю сноровку.
Э л л а (снимая со стула куртку). Посмотри на мою. Ее шил Лев Николаевич! Ты что, сможешь такую же?
Л е в а. Ты просто недоверчива, май дарлинг! Конечно, смогу! Просто сейчас я отрабатываю новую модель. К тому же нет ни подходящей материи, ни ниток. Да и не до жиру сейчас! Кто в наше время будет покупать произведения швейного искусства? Так, для себя что-то изобретаю. Чтоб, так сказать, не заржавел в бездействии инструмент. Ни у кого даже в мыслях не возникает… м-м-м… такого странного подозрения!
Э л л а. Чушь! Форменная чушь! Ты им просто необходим… как игрок, партнер. А мой