Неслучайность. Феодора Ивашова
поздно, когда солнце уже расчертило квадратами пол, матрасы и одеяла. У меня в ногах спала Мамайка. Я сладко потянулась – было невыразимо уютно. Матрас казался чуть ли не периной, а спальник – пуховым одеялом, если таковые бывают. Мамайка поймала моё состояние и тоже потянулась (всеми четырьмя лапами в одну сторону), да так и осталась лежать рогаликом.
Из кухни доносилось с шипением и фальшью душераздирающее: «я отдалась тебе в кустах сирени. Вокруг стоял красивый тёплый май. Цвели цветы, звучало птичье пенье, и голос твой напоминал мне рай…»
– Слушайте, да вырубите её кто-нибудь! Кто вообще эту дрянь принес? – раздался Женькин голос.
– Жень, ну надо же послушать, а вдруг у неё есть что-нибудь хорошее!
– Настя, радость! Я никого не хочу обидеть, но у человека, который поёт на полном серьезе такие вещи, в принципе не может быть ничего хорошего.
– И таким голосом, – добавил невидимый Темка.
– А вдруг?
– «Вдруг» слушай в наушниках. Не насилуй народ! Я не деспот, но это же невозможно!
– SOS, спасите наши уши, – пробурчала Нюрка где-то рядом.
Щелчок – песнопения стихли.
А так – обычное утро, какое-то знакомое, наверное, из прошлой жизни: шум воды, негромкие разговоры и шкворчание сковородки за стеной. Постепенно степень суеты возрастает, и начинается бардак. Солнечный квадрат наползает мне на лицо, я отворачиваюсь, чтобы грело затылок.
– Нюрка, ты не знаешь, где это угробище?
– Какое еще угробище?
– Альфредик.
– В ванной нет?
– Нет, конечно. Ты думаешь, я там не смотрела?
– Женька-а! Где мистер Альфред?
– А я доктор? Вы, девки, сушитесь, мне-то он на фиг?
– Нет, я не понимаю, где ЭТО можно потерять??? – Настя забегала, ругаясь, по всей квартире.
– Там же, где и мой тапочек, очевидно, – ехидно отозвалась Нюрка. – Не знаю, куда ты его засунула.
– Почему я-то? Находка, ты спишь?
– Сплю. Настя, не грузи с утра.
– Ты Альфреда не брала?
– Казань брал, Астрахань брал, Альфреда не брал… Какого еще, на фиг, Альфреда?
– Фен, – объяснила Нюрка. – Его так зовут.
– Нет. С момента приезда не трогала, – я открыла глаза и повернулась на бок, лицом к цивилизации.
– Ля-я! – начиная свирепеть, протянула Настя. – Мне на работу ехать, а хаер мокрый.
– Куда твоя работа денется? Переход законопатят? Или дядька с баяном припрётся, как в тот раз? – Нюрка хихикнула. – Сиди и сохни, певица! Тебе феном вредно сушиться, у тебя волосы крашеные. Совсем вылезут!
– А кое-кому просто завидно, потому что диеты не помогают!
– Ой, ну вот только ругаться не надо, ладно? – мне было так хорошо этим утром!
– Насть, ну вот же он, блин! Глаза у тебя сказать где? Как так можно искать? – Нюрка с грохотом стянула со стола фен за шнур, как мышь за хвост.
Мамайка поняла, что тут ей не светит