Анечка. Пленница доминанта. Лилия Викторовна Тимофеева
по клубам. Теперь чушь несешь. Изнасиловать тебя хотели. Как не стыдно врать, Кирилл!
Я уже обрадовалась. Замечательно, что сероглазый не поверил братцу. Но Роман Львович продолжил:
– Уверен, у вас все по обоюдному согласию было. Ты хорош. И эта.. тоже не промах. Эх, сам я виноват, притащил в дом невесть кого.
– Что значит невесть кого? – удивилась рыжеволосая. – Роман Львович, вы не знаете эту девицу?
– Нет. Случайно на дороге от парней отбил.
– И сюда привезли? Да как можно…
Девица громко выразила недовольство.
– Это Инна настояла, – ответил хозяин. – Да что там, сам виноват, пошел на поводу у ребенка. – Сероглазый посмотрел на меня и добавил: – Анна, если честно, я поверил, что вы попали в непростую ситуацию, хотел утром расспросить, помочь по возможности. А вы… В ночь я вас не выгоню. Но утром покиньте дом. Чтобы я проснулся, и здесь даже вашего духа не было…
Не мой день плавно перетек не в мою ночь. Меня затрясло мелкой дрожью. Так всегда было, когда я кипела от негодования, злости и обиды. Правда в последний раз такое состояние испытывала давно, еще в детском доме. А после такого вот "закипания" неизменно происходил взрыв. Детдомовские товарищи в эти минуты боялись. Понимали: довели Анечку Головину до предела, теперь держись! Могла и в глаз дать, и огреть тем, что под руку попадется. Ох, как хотелось мне врезать и сероглазому. Но он же меня спас, нельзя! Он хозяин. Да если я это сделаю, меня посадят, и все. Или охрана таких пинков надает, что мало не покажется.
Все эти мысли пришли мне позднее… Но тогда я все же не сдержалась. Глазами, полными слез, посмотрела на Романа Львовича и выкрикнула:
– А чего ждать утра?! Сейчас уйду! Шлюха же, бомжиха, шанса на реабилитацию у меня нет. Камеры глянуть и правду узнать – не судьба, да? И побыть Маленьким принцем – не навсегда, просто до утра… вы не способны, Роман Львович.
– Еще бы! – ржет Кир. – Нашла маленького принца. Ему скоро сороковник.
– Вы тоже не роза! – отвечает Сероглазый.
Он, в отличие от младшего брата, читал Экзюпери и понял мой намек.
– Точно, не роза. Крапива из навоза, нищета! – снова орет пьяный Кир. – Вели, Ромыч, вышвырнуть шваль.
Эти слова добивают окончательно. Если я без денег, то не человек?! Всхлипываю:
– Не надо, сама уйду.
На кухне тоже есть входная дверь. Стеклянная, и она открыта. Срываюсь с места и вылетаю во двор.
– Аннааа!! Неееет!
Крик сероглазого полон ужаса. В душе мгновенная радость: забеспокоился, пожалел.
– Эдик, стоять, я сам!
С чего он тормозит какого-то Эдика?
– Марс, нельзя!
Вот, и до планет дошли.. Но в следующую секунду становится все ясно. В мою сторону несется огромный питбуль. Молодой парень с дубинкой в растерянности стоит по другую сторону ограды. Сероглазый мчится ко мне со всех ног. Но пес быстрее. Вот он уже рядом. Я пытаюсь бежать и делаю роковую ошибку. Пит настигает, сбивает меня с ног. Страшные клыки тянутся к горлу.... Темнота!
Не знаю,