Хедин, враг мой (сборник). Ник Перумов
пастями, или роговыми окончаниями, что могли пробить навылет человеческое тело, круша кости.
Ракот вдруг оказался рядом, крепко обхватил валькирию левой рукой, прижимая к себе так, что казалось, сейчас захрустят ребра.
– Держись, Райна!
Он не мог явить всего, на что способен Новый Бог. Даже сейчас, когда прямая атака на него давала как будто бы возможность ответа. Время, проведенное рядом с Познавшим Тьму научило осторожности, Восставший всегда помнил об их проклятии, о Законе Равновесия; а так он сбросил бы человеческую плоть – чего, правда, очень не любил делать, особенно в бою, – вернувшись к форме чистой силы, нагой мощи. Этого не хватило бы, чтобы справиться с ловушкой Игнациуса в Эвиале, но здесь, с опьяневшими от мощи Древними, – вполне.
Он сделался бы огнём и громом, молнией и льдом, великой пустотой и великим же жаром пылающих звёзд. Силами разрушения, вложенными замыслом Творца в Упорядоченное, ставшими вечными спутниками Сущего. Ракот не любил иного – ни к чему придумывать жуткие и зверские чары уничтожения сверх того, что уже есть.
Сейчас, впрочем, Восставший об этом горько пожалел. Если б он только мог приказать, прошептать несколько слов заклинания, направить поток силы – чтобы чудовищная тварь, угнездившаяся под ареной, просто перестала быть, лишилась жизни.
Брат Хедин, по его словам, имел в запасе именно такие чары – не убивающие посредством чего-то, но просто отнимающие жизнь. Правда, в ход он их не пускал, ссылаясь всё на тот же Закон Равновесия.
…Но сейчас рядом с Ракотом была Райна. И её, пусть даже и валькирию, дочь Старого Хрофта, сражавшуюся в бесчисленных битвах задолго до явления в мир самого Ракота, Восставший, помимо всего прочего, подвергнуть лишней опасности просто не мог.
Его ответ чудовищу был ответом Истинного Мага Ракота, ещё не получившего к имени даже приставку «Восставший».
Удерживая щит, Ракот послал в переплетение щупалец волну пламени – безыскусно, но действенно. Огненные заклятия в своё время удавались ему немногим хуже, чем Хедину – его собственные чары.
– Держись, Райна!
Левая рука Восставшего по-прежнему обнимает её за плечи, а вокруг тёмного щита, сейчас больше похожего на полупрозрачный пузырь, – всё горит.
Чёрная кровь и чешуя, мокрое мясо, хрящи и суставы занимаются плохо, они, как могут, борются за своего хозяина, так что Ракоту постоянно приходится вливать в огонь всё больше и больше силы. Сперва – той, что вокруг, а потом и своей собственной, потому что чудовище с удивительной ловкостью всасывает любую силу, не оставляя Новому Богу почти ничего.
Что-то пошло не так. Очень сильно не так.
Нет, проваливаться больше нельзя – над головой Ракота бушевал им же сотворённый огненный шторм, пожиравший плоть Древнего; у Восставшего не поворачивался язык назвать его «богом».
Вверх!
Я сказал – вверх!
Сила не подчинялась.
Ракот мог направить её лишь на простое уничтожение.
Более