Всячина. Сборник стихов, а также рассказов, сказок и НЕсказок. Ольга Васильева
перечитал ваши письма. Все-все. От начала и до конца. И свои тоже. Знаете, еще месяц-другой, и у нас с вами получится замечательная книга. О двух людях, которые встретили друг друга в трудную минуту. И как это здорово помогло этим двум людям эту трудную минуту пережить. Пишем мы оба весьма неплохо. И я с удовольствием отметил, что ваши письма с каждым разом все менее и менее проникнуты всякими нехорошими настроениями. И я рад, что это так!»
«Это снова я…
И пишу вам. Потому, что мне плохо. Видно, лекаря недосмотрели что-то.
Письма. Они бывают разные. Веселые. Грустные. Бессмысленные. Исполненные глубокого смысла. Задумчивые. Беззаботные.
Но у всех этих писем есть одна особенность.
Письма всегда приходят. И уходят. Как люди. Поэтому они живые, письма. Это наше отражение. Наше второе «я».
И вот мое второе «я» (нет, это не шизофрения, в каждом из нас живут порою по нескольку человек, разных в разные моменты времени жизни), почему-то решило пойти к вам.
В гости.
Когда человеку плохо, ему всегда кто-нибудь нужен. Просто, чтобы сказать, что ему плохо.
А я вот пришел сказать об этом вам. Я не буду описывать своего самочувствия – это скучно и неинтересно, да к тому же и не хочется про это думать. Сегодняшний случай – тому подтверждение.
А так еще хочется жить! Хоть тушкой, хоть чучелом, но жить!
До встречи, мой Ангел-хранитель. Я сегодня вряд ли усну…»
***
Облака летят через луну
Ветер подстегнул их, словно кнут.
Скоро будет дождь. Грибной. С утра.
И тебе уже – пора. Пора. Пора…
От меня уйти в свою – чужую – жизнь.
Узелок на память завяжи,
Чтоб не забывать. Назад прийти.
Рядом быть, болтать, о чем хотим,
До утра. До первой синевы.
Чтоб опять – пора. Длинны, кривы
Все твои дороги, что ко мне.
Так трудны, как будто слово: Нет…
***
Теперь она писала ему веселые письма, подбадривала и успокаивала. Возможно, он – мужественный человек, и не нуждался в этом. Но КАК же ей хотелось, чтоб – нуждался.
Чтоб – ждал и помнил…
Низачем. Просто так. Человек, которого даже лица она никогда не видела.
Который никогда не видел ее. Но и это было неважно.
Потому что оба уже ожидали писем с нетерпением, они начали становиться необходимостью. Уже не нужно было ждать ответа, чтоб обменяться письмами.
Потому что стало привычкой писать обо всем, что вдруг – вот сейчас – подумалось, случилось – или неслучилось.
И однажды, когда боль совсем измучила его, она написала ему сказку.
О них. О Художнике и Даме.
Я совсем забыла сказать: ведь он был художник.
Нет, не так. Не художник, а Художник… и в душе, и в жизни, и на холсте…
«Мой дорогой друг!
Вы не спали всю ночь, такая сильная боль? Похоже, и я уже не помогаю. А я так хотела!
Ну что бы мне такое сделать, чтоб вам стало легче?
Давайте я вам расскажу