Мои дорогие девочки. Эмма Берсталл
сбившиеся с пути, им нужна была его слава. Так Виктория предпочитала объяснять себе происходящее и всегда придерживалась данной версии. Злодейка Мэдди, явившаяся на похороны без приглашения. И Кэт.
Виктория повела плечами, вспомнив худышку Кэт и ее сморщенное личико. Она выглядела такой маленькой, замерзшей и хрупкой, что казалось, очередной порыв ветра подхватит ее и унесет. Неожиданно Виктория с удивлением поняла, что ей хочется защитить эту бедняжку, которая явно была без ума от Лео, – а ведь она лишь немного старше Ральфа. Что ж, ей хотя бы удалось оградить своих драгоценных детей от всего происходящего.
Виктория знала: несмотря ни на что, Лео обожал ее, и они были родственными душами. А теперь его нет. Она считала, что вся ее жизнь разрушена, и смысл существования утерян. Это пугало ее, и голова шла кругом, будто она стояла на крыше высокого здания и смотрела вниз. Казалось, ухватиться ей не за что. «Ох, Лео, Лео, как ты мог так со мной поступить?»
– Мама!
Обернувшись, Виктория увидела Ральфа, стоявшего в дверях ее спальни, и выдавила улыбку. Он был красивым и высоким – намного выше отца. Очевидно, что ростом он пошел в нее.
– Что ты делаешь? – поинтересовался сын.
– Думаю.
Ральф вошел в комнату и присел на край кровати. Он был босиком и уже успел сменить костюм на джинсы и темно-зеленую толстовку. Виктория передвинула кресло так, чтобы сидеть лицом к сыну.
– Тебе что-нибудь нужно?
Она покачала головой.
Ральф поставил локти на колени и наклонился к матери. Он смотрел на ковер, и она не видела его лица, только густые каштановые волосы.
– Ты должна взять себя в руки. Невозможно провести в слезах всю оставшуюся жизнь.
Виктория вздрогнула, почувствовав себя беззащитной и легко уязвимой. Один неверный шаг, и глубокая рана ей гарантирована. Конечно, сын сердит на нее, как, впрочем, почти всегда в последнее время. Неужели он не в состоянии смягчиться хотя бы на один день?
– Ральф, я только что вернулась с похорон, – сказала она, чувствуя, что ее голос дрожит. – Мне нужно время. Ты ошибаешься, если считаешь, что я могу сразу вернуться к прежней жизни.
Сын провел рукой по волосам и, взглянув на мать, на секунду задержал на ней взгляд. Он был очень похож на Лео: темные, глубоко посаженные глаза и серьезное выражение лица. И все же они были очень разными, отец и сын.
– Тебе нужно подумать о Саломее. О своей работе… И обо мне. Продолжать жить дальше.
Она грустно кивнула и отвела взгляд. Ральф поднялся и потянулся:
– Я ухожу.
– Что? – Виктория не хотела, чтобы ее вопрос прозвучал резко, но сын удивил ее.
– А почему нет?
Она снова посмотрела в окно на черное небо над крышами домов.
– Мне казалось, ты захочешь остаться дома сегодня вечером и составишь нам компанию.
– Нет.
Виктория услышала, что он направился в сторону двери.
– Мне нужно уйти, как ты не понимаешь!