Безмолвная ничья. Анастасия Шерр
прикрыться. Ладно, чего уж там. Пусть посмотрит. Возбуждает та невинность во взгляде, что скользит по моему паху.
– Только не говори мне, Котёнок, что не знала, чем отличаются девочки от мальчиков, – улыбаюсь ей, а в душе ощущаю себя ебучим педофилом. А с другой стороны, какого такого хрена? Она то уже не ребёнок. Да, безусловно, я намного старше, а она не опытна. Ну так это же не проблема вовсе. Так даже лучше. Только моя.
Она подходит ближе и останавливается в шаге от меня. Не надо, Котёнок… Лучше уйди. Но она протягивает ко мне руку и пальчиками касается головки, что тут же дёргается от её прикосновения.
Хочу чтобы вместо пальцев была её промежность. Разложить на кафеле и засадить ей по самые яйца, чтобы не осталось ни сантиметра. Заполнить её собой и смотреть, как её аккуратный ротик превращается в букву «о» от стонов. Драть малышку, пока не подойдёт оргазм, а затем кончить на её совершенное личико. Пометить её, пропитать своим запахом, заклеймить своей спермой навеки вечные.
– Котёнок… – хочу прогнать её, но язык не поворачивается. Чёрт… Угомонись, Кирилл. У тебя ещё будет время. Всё будет! Но не сейчас. Сейчас никак нельзя. – Иди на кухню, включи кнопочку на чайнике. Я сейчас приду. – не узнаю свой голос.
Она пугается моего тона и отступает назад, склонив голову.
– Блять, – еле слышно ругаюсь, обматывая бёдра полотенцем.
И тут Котёнок вытворяет то, что у меня просто не укладывается в голове. Она приседает и целует мне ногу. Какого хера?!
– Что ты творишь? Ну-ка вставай, – тяну её за руку и поднимаю с пола.
Малышка всё так же боязно смотрит вниз, не смея поднять на меня глаза.
– Посмотри на меня, Котёнок, – говорю с ней мягко, но требовательно, чтобы не вздумала ослушаться.
Робко взирает на меня своими чудными глазками, нервно теребя край футболки. Нашкодивший Котёнок.
– Запомни раз и навсегда. Нельзя ходить на четвереньках. Нельзя спать на полу. Нельзя целовать мои ноги. Ты не собака. Ты человек. И больше тебя никто не посмеет унизить. Ты меня поняла? – сжимаю пальцами её подбородок, надеюсь, не очень сильно.
Она еле заметно кивает и кладёт свои ладошки на мою грудь. Туда, где татуировка в виде мишени. Ласкает её пальчиком, а потом удивлённо поднимает на меня взгляд, когда нащупывает шрам.
Не стоит и говорить, что происходит со мной в этот момент. Жар её рук передаётся мне и обжигает всё тело. Хочется… Так сильно хочется почувствовать себя внутри неё. Так, всё! Достаточно!
– Иди, Котёнок, – выдыхаю ей в губы, склонившись и уже почти касаясь их своими. Таких красивых, аккуратных и наверное, очень горячих. Держи себя в руках, Кирилл.
Но она не уходит. Продолжает водить своими пальчиками по моей коже и с интересом поглядывает вниз, туда, где топорщится полотенце…
И я не выдерживаю. Чёртов идиот! Хватаю её за плечи и целую. Остервенело, жёстко, не давая ей вдохнуть. Но она! Блять, она даже не пытается сопротивляться! Лучше бы ударила меня или оттолкнула,