Шестое чувство, или Тайна кузьминского экстрасенса. Сергей Георгиевич Михайлов
стоит лишь заблокировать свой мозг обычным мысленным приказом, и никто уже не в состоянии будет проникнуть в тайники его сознания. Многие так и делают, и я считаю это правильным, ибо на первых порах у нас появилось много любопытных, получавших огромное удовольствие от копания в чужих мыслях… Ваше здоровье!..
Откуда-то сверху полились чарующие звуки неземной музыки, и мысли мои сразу приняли иное направление.
– Но, согласитесь… э-э… как вас… – начал было я, но запнулся, смущённо опустив глаза.
– Какой же я осёл! – хлопнул себя по лбу командир. – Я же не представился! Какая бестактность!.. Арнольд Иванович, – слегка привстав со стула, церемонно произнёс он. – Страшно перед вами извиняюсь, дражайший Николай Николаевич, и терзаюсь мыслью о нанесённом вам оскорблении.
– Арнольд Иванович? – недоумённо спросил я. – Гм…
– Это земной аналог моего имени, – пояснил он. – Моё настоящее имя слишком сложно для вашего языка, да оно вам и не нужно. А вообще-то за мной закреплено несколько имён, для каждой планеты, населённой разумными существами, – своё. У нас все звездолётчики, общающиеся с другими мирами, имеют по несколько имён. Для вас я Арнольд Иванович… Так что вы хотели мне сказать, уважаемый Николай Николаевич?
– Согласитесь, Арнольд Иванович, – начал я, – человеческий голос таит в себе много прекрасного и, лишившись возможности слышать его, вы многое потеряли. Наша Земля знает множество талантливых певцов, их голоса мы слышим с самого раннего детства, это наша культура, наша гордость. И вы хотите лишить людей такой прелести? Может быть, уже лишили? Да что певцы! Сам по себе человеческий голос бесконечно красив и прекрасен, с его интонациями, оттенками, настроениями… Вы рационалисты, вы во всём ищете выгоду, удобство, забывая о прекрасном. Отметая слова, вы отмели и совершенствуемый веками человеческий голос. А речь? Как она красива в устах поэта или оратора! Далее, вы упомянули про языковый барьер. Но и здесь вы правы лишь наполовину. Что из того, что я не знаю итальянского? Зато с каким удовольствием я слушаю оперы Россини на его родном языке! А слабые познания в английском не мешают мне восхищаться голосом Джона Леннона или, к примеру, Давида Байрона. Ваши слова напомнили мне бытовавшие в начале века рассуждения о том, что с появлением кинематографа отпадёт необходимость в театре, а фотография вытеснит и уничтожит живопись. Однако же они существуют! И будут существовать вечно, потому что это искусство, а в искусстве нуждаются как те, кто его создаёт, так и те, для кого оно создаётся, то есть люди.
Арнольд Иванович захлопал в ладоши и рассмеялся.
– Браво, Николай Николаевич! Браво! Не в бровь, а в глаз! Положили на обе лопатки. Вы правы, тысячу раз правы. Действительно, человеческий голос должен жить, в этом я с вами совершенно согласен. Были у нас в своё время перегибы в этой области, многие специалисты ратовали за то, чтобы полностью упразднить живую речь как пережиток прошлого. Но в конце концов восторжествовала точка зрения так называемых умеренных, совпадающая