CHAS REM. Эти «лихие» 90-е. Евгений Чернышов
то болгарские или немецкие слова – уже не вернутся. Эти девочки в белых передничках… Эти мальчики с глазами, как ночное небо… Не вернутся… Эти вечно мудрые старики в белых пиджаках и белых кепках на набережной… Эти местечки, где, на каком языке ни говори, – все равно поймут… Не вернутся…
Я как-то привез в гости к своей совсем неграмотной маме своего иностранного друга. Я не знал, как она себя поведет. Она никогда в жизни не видела иностранцев. А через минуту он ей уже что-то возбужденно рассказывал на своем языке, а она гладила его по плечу, кормила борщом и все-все понимала. Потому что, если у человека ничего нет в душе, ему нужен язык. А если душа полна любви и сострадания, то язык не нужен. Совсем не нужен.
Но этого мира, этого маленького прогретого солнцем мира, где люди жили красиво, как спелые помидоры на грядках, уже нет. И не будет».
Спасаясь от очередного обстрела, мы опять забрались в Преображенский собор, который уютно устроился за широкой спиной горисполкома. Эти два здания спасали друг друг друга. Горисполком заслонил собой собор, а церковь прятала выбиравшихся из горисполкома людей. Краем глаза я заметил, как бежавший с нами мусульманин Этибар, перекрестился.
Служители пытались замазать следы пуль. У иконы Божьей матери молились двое – пожилая женщина и юный гвардеец. Невдалеке, у алтаря, чем-то был занят отец Леонид. Узнав меня, приблизился и зашептал:
– Ничего, Ефим. Мы молимся. Наше дело – молиться. Молимся спасению души и тех, и других. За тех и других.
А я уже не мог за тех и других. Грешен.
Елена Черникова
Дом на Пресне
Лучше всего был исследован классический древний мир, затем соприкасающаяся с ним ранняя эпоха средних веков, затем уже менее тщательно – позднейший период средневековья и, наконец, менее всего новое время, где богатейшие и многочисленные архивные источники вряд ли разобраны с достаточной систематичностью, да и кроме того часто бывают недоступны из-за соображений, касающихся интересов государства или царствующих домов.
Проф. Герман Шиллер. Всемирная история
с древнейших времён до начала двадцатого
столетия. Санкт-Петербург. Издательство «Вестник Знания» (В. Битнера), 1906—7 г.
Мы ясно видим спесивую кандальницу Клио; гуляет со свитком, звеня оковами, тормозит по требованию, вписывает незнамо что. Я знаю её в лицо, ибо живу в районе Москвы, куда капризная дочь Мнемозины регулярно заходит как к себе домой. Достаточно глянуть в окно – идёт.
Сначала моё окно смотрело на Малую Никитскую, тогда Качалова ул., строго в окна ГДРЗ, и потому 19 августа 1991 года я увидела у подъезда танки (дом радио – режимный объект). Стены противостоящих домов, моего и радиокомитетского, слева танк и справа танк, – образовали прямоугольник. Я приглядывала за геометрией Клио с моего