Nec pluribus impar. Ирина Муравская
голову от мужского внимания не собиралась. Сказывалось отцовское воспитание.
Цену поклонникам Робин могла назвать спустя несколько минут общения. Половина была насквозь прогнившей. Другая, кончено, более-менее сносная, но тоже, что называется, ничего особенного. Однако это не мешало ей использовать того или иного беднягу в личных целях. Девушка она была яркая, да и по возрасту имела право развлекаться в угоду желаниям. Что, собственно, и делала. О семье Робин не думала и в ближайшие годы даже не собиралась ее заводить. По крайней мере, не раньше, чем дослужится до майора.
Сослуживцев тоже не обошла стороной стрела амура. Многие, особенно из ряда здешних лейтенантов и даже один симпатичный капитан, давно уже переросли из приятельства в куда большие чувства к товарищу, но у Робин было главное правило – никаких интрижек на службе. Хотя несколько мужчин являлись самыми достойными кандидатами из всех, кого она знала, но нет. Мешать карьеру и отношения она не будет. Не хватало еще на ее голову сплетен и слухов.
В общем-то, можно сказать, что, мол, вот она успешная жизнь. Особенно для той, кому не повезло родиться в этой подлокации. Но Робин справилась. Свою нишу для будущего она выгрызла пускай и с трудом, но заслуженно и собственными силами.
Однако очень скоро пришлось познать и горе. В один из дней, когда они занимались на плацу, ее вызвали в кабинет к командиру части, где сообщили самое страшное, что Робин вообще могла услышать – ночью родительский дом сгорел дотла, а с ним сгорели и единственные, кого она любила. Неисправность проводки. Замыкание в подвале. Очевидцы говорили, что дом вспыхнул как спичка. Шансов не было. Когда приехала пожарная и скорая все были мертвы.
В ту минуту мир разом рухнул. Дом сгорел, а с ним и все имущество, накопленное семьей. Похороны прошли за счет армейского бюджета с пышностью и почестями, как дань уважения ее отцу. Похороны прошли, а вот на душе у Робин так и осталось пепелище. И чувство вины, которое отныне преследовало ее. Но об этом позже.
Несколько следующих месяцев Блэк потратила на то, чтобы стряхнуть оцепенение и заставить себя жить дальше. Шаг за шагом, рывок за рывком. Подгоняя мысленными плетями и не позволяя самосожалению сломить себя, Робин сумела выбраться из бездны. Выбралась решительная, хоть и разбитая.
К моменту, с которого мы начинаем, прошел почти год со дня трагедии. Робин взяла себя в руки и полностью ушла в любимое дело. Военная часть заменила ей утраченный дом, вылазки на полевые испытания стали желанным отдыхом, а редкие практические задания и выезды за территорию Арэя настоящим приключением.
Ежемесячное жалование позволяло неплохо жить, тем более что ей было выделено личное жилье в одном из корпусов, а большего пока и не требовалось. На очереди ждал новый тест – вторая попытка получить ранг старшины. Первую она с треском и даже позором провалила, запоров простейшие задания.