Каменный Пояс. Книга 1. Демидовы. Евгений Александрович Федоров
из рыбьего пузыря, окошках давно погасли огни. Пропели петухи. В горницу ввалился Бирюк:
– Уходим, помни – в случае чего, зови…
Заскрипели ворота, хлопали дверьми, из кружала с гомоном уходили пьяные преображенцы…
Утром Акинфка вернулся на постоялый двор. Батька встретил хмуро:
– Где был?
Сын положил перед отцом челобитную. Никита оглядел бумагу, пощупал.
– Так, – выдохнул он; на крутом лбу собрались морщинки. – Так, дело хорошее. Одначе ты, сучий сын, без мово спросу… Всю ночку думку я держал – заворовал ты. Хотел идти в Разбойный приказ… Счастье твое, что дело обладил, а то быть тебе битому!
– Прости, батюшка, так довелось, а упустить удачу пожалел! – поклонился отцу Акинфий.
В окна заполз синий рассвет. На улице скрипели возы; на дворе под поветью бранились мужики. Никита взглянул на отблески зари и заторопился:
– Ну, живей, надо собираться к царю!
Глава четвертая
Царь Петр понимал: нужно добыть выход к морю; только тогда Московское государство из полуазиатской державы превратится в могущественную и несокрушимую.
Три дороги лежали к морям, каждую из них преграждал сильный по тому времени противник. Дорогу к Балтийскому преграждала могущественная Швеция. Пользуясь нашествием иноземцев на Русь и временным ее ослаблением, шведы захватили искони русские земли, прилегающие к Балтике и невским берегам. Дед Петра – царь Михаил – вынужден был уступить по Столбовскому договору древние русские города: Иван-город, Ямы, Копорье, Орешек с приневским краем, где испокон веков жили русские люди и приверженные к Руси племена – чудь и карелы. Швеция зорко стерегла путь к Балтийскому морю, доступ к Черному закрыли турки, только и был выход к жаркому Каспию да на севере к Студеному морю. В устье Волги стояла Астрахань, а на севере – Архангельск, но сюда лишь изредка заходили иноземные суда; при страшном бездорожье доставка товаров в Россию была очень трудна и непомерно дорога. Царь Петр решил отвоевать доступ к Балтийскому морю.
Подошел 1700 год. Государь ввел ряд неслыханных на Руси новшеств: приказано было в знак нового столетия перейти на иное летосчисление и вести его не от библейского сотворения мира, как прежде, а от Рождества Христова, и самый новый год считать не с первого сентября, а с первого января. Встреча Нового года была отмечена фейерверком и пушечной стрельбой. На Москве во дворах приказов, на воинских плацах и при купеческих хоромах палили из пушчонок и мелкого оружия, а по ночам целую неделю пускали ракеты, жгли смоляные бочки, костры, расставляли на окнах горящие плошки…
Начатый столь знаменательно 1700 год оказался, однако, прискорбным.
В этом году Россия в союзе с Данией и Польшей начала войну со Швецией. Союзники думали объединенными силами быстро покончить с врагом, но не так-то вышло. Шведский король Карл XII внезапно напал на Данию, в несколько дней с армией добрался до Копенгагена и принудил датского короля подписать позорный для него мир. Из Дании Карл XII быстро перебросил войска в Ливонию, где русские