Дочь киллера. Марина Серова
я. – Ведь это справочная, не так ли?
– А вы что, не можете подождать? Я разговариваю, вы что, не видите?
– Подождать я не могу, к сожалению, не захватила с собой теплых вещей, – все так же спокойно ответила я. – А ваш разговор как раз может до самой зимы затянуться.
– Какие все умные стали, – буркнула дежурная.
– Не все стали умными, – возразила я ей, – в этом-то и проблема.
– Клаша, я тебе перезвоню попозже, – сказала дежурная в трубку, – тут одна шибко умная заявилась. Ну? – произнесла она свое ключевое слово.
– Больной Перегудников Владислав Семенович, поступил сегодня утром по «Скорой», – проговорила я на одном дыхании.
Дежурная снова начала листать журнал.
– Вам в первую хирургию, – наконец ответила она.
– А номер палаты? – спросила я.
– Он не в палате, а в реанимации. Восьмой этаж. Следующий!
– Идемте, Тамара Семеновна, – сказала я Алешечкиной, и мы направились к лифту.
Я нажала кнопку вызова, но ждать прибытия лифта пришлось довольно долго. Он то громыхал где-то на верхних этажах, то останавливался и снова приходил в движение, но до нас почему-то так и доходил. Можно было, конечно, подняться и пешком, но я была не одна. Наконец лифт спустился вниз, и его двери открылись. Из лифта вышли четыре человека, мы с Тамарой Семеновной вошли внутрь, а следом за нами в лифт втиснулись двое мужчин, судя по одежде, пациенты.
– Нам на восьмой этаж, – сказала я и уже собиралась нажать кнопку, как один из больных сообщил, что лифт поднимается только до шестого этажа.
– А как же подняться выше? – спросила Тамара Семеновна.
– Вам надо будет подняться до пятого этажа, потом пройти направо по коридору, там вы увидите еще один лифт, и вот он-то вас уже и доставит до восьмого этажа, – объяснил худощавый мужчина в домашней пижаме. – Только на шестой этаж не поднимайтесь, потому что там коридора нет.
– Да что же так все сложно-то? – спросила Алешечкина.
– А потому что проект такой! – ответил больной в пижаме.
– Бардак, натуральный бардак, а не проект, – выдал свою характеристику лифтовому хозяйству больницы другой пациент – хмурый толстяк с перевязанной правой рукой.
Тут лифт как раз доехал до пятого этажа, и мы с Тамарой Семеновной вышли. Не прошло и пятнадцати минут, как мы, преодолев все сложности со следующим лифтом, добрались до первой хирургии.
– Где здесь находится реанимация? – спросила я у проходившей мимо девушки в медицинской униформе.
– А туда посторонним нельзя, – авторитетно заявила она.
– Мы не посторонние, – возразила ей Алешечкина. – Я – сестра больного.
– Все равно нельзя, это же реанимационная палата, там только обслуживающий персонал находится.
– Скажите, у кого можно узнать о состоянии больного? – вступила я в разговор.
– Пройдите в ординаторскую, там вам все скажут. Прямо по коридору, – добавила она, увидев, что мы стоим на месте.
– Идемте, Тамара Семеновна, – сказала я Алешечкиной.
В