Благодаря и вопреки. Борис Бейлин
с Рами и Моше. Видимо, работа в Минске позволила им открыть офис в Тель-Авиве, куда они привезли меня уже на следующий день.
– Борис, – дипломатично начал Моше, – мы видим твои успехи и поэтому приняли решение участвовать с тобой в этом проекте. Как говорили тебе ранее, фильтры ты будешь поставлять нам, и специально для этого мы уже открыли в Израиле фирму АЛГУР. К тебе мы начнем часто приезжать и помогать во всем. Благодаря нам у тебя будет рынок, лучшая технология, оборудование и поддержка деньгами.
«Наконец-то дошло до них. Однако у меня уже почти все есть. Если же помогут с деньгами, то будет здорово», – думал я про себя, но конфликтовать не хотел и поэтому ответил дипломатично:
– Отлично, это значительно ускорит дело. Правда у меня уже есть часть оборудования, и завод работает. Если же с помощью Рами мы сможем получить все недостающее, то будет здорово.
– В следующем месяце мы приедем к тебе и согласуем все условия, а ты пока открывай новую фирму, – дополнил Рами.
– Нет проблем, к вашему приезду подготовлю все необходимые документы. Как назовем фирму?
– Бэйлин, мой отец еще в 44-м году открыл фирму ГУР. После него она перешла ко мне, а недавно я ее продал. Вот этот логотип был нашей эмблемой.
Фирменный знак, который показал мне Рами, был очень лаконичен и мне понравился.
– Сейчас она принадлежит другим людям, – продолжал Рами, – и имеет совсем другой логотип. Как ты смотришь, если мы ее назовем ГУР и возьмем нашу старую эмблему?
– Рами, мне это нравится, и если ты говоришь, что у нас не будет проблем с этим знаком, то я согласен.
Обсудив со мной эти вопросы, Рами и Моше куда-то удалились.
В их кабинете я провел более двух часов, не зная, чем себя занять. По всей вероятности, этот офис был не их. Здесь им была предоставлена одна комната, картину над столом в которой я был вынужден разглядывать все это время. Каждый из них периодически заходил сюда, брал какие-то бумаги и уходил, не обращая на меня никакого внимания.
В начале июня я их обоих в очередной раз встретил в Пулково и привез на фирму. Во время разговора мне стало ясно, что в Минске у них все рухнуло и они опять обратили внимание на фильтры.
– Борис, ты раньше предлагал нам сделать с тобой СП, но мы не шли на это, проверяя тебя, – не только русский язык Моше помогал ему объяснить их позицию, но стиль его разговора вызывал какое-то доверие. Ему хотелось верить, хотя разум подсказывал не торопиться.
– Сейчас мы к этому готовы, – продолжал он, – об этом нашем решении ты узнал еще в Израиле. Нам бы хотелось понять тебя и как ты все это видишь.
– Я хочу, наверное, то, что и вы, – иметь настоящий завод фильтров. Сейчас фильтры производятся на трех независимых площадках. Литье делал сам, часть его поставляли из Гатчины, сборка фильтроэлементов у слепых на «Контакте», а подготовительные и окончательные операции у нас.
Я был готов к этому разговору, давно ждал его и поэтому продолжал:
– Нам