Записки учительницы. Татьяна Петровна Мирная
осуждают, другие восхищаются, одни называют это мерзостью и наглостью, пренебрежением к окружающим, к их мнению. Говорят об испорченном настроении, о физиологии, которой нет места в обществе, о том, что этот интимный процесс должен касаться только двоих и больше никто не имеет права это видеть. Другие говорят, что это мило и красиво, и осуждают первых. Вы, наверное, уже догадались, что речь идет о кормлении грудью на людях.
Я никогда с такой картиной не встречалась до недавнего времени. Увидела это в метро, но заметила не сразу, что женщина (то ли киргизка, то ли калмычка), сидящая напротив нас с мужем, кормит грудью ребенка. Ребенок был в рюкзаке для переноски детей. Мать сидела, прикрыв грудь ладонью, а ребенок спокойно сосал грудь. Когда процесс был окончен, женщина быстрым и незаметным движением убрала грудь в бюстгалтер, застегнула пуговичку на кофточке и продолжала спокойно сидеть, дожидаясь остановки поезда.
Я поняла, что те, кто вываливает грудь на виду у честного народа, делают это демонстративно. Это протест. Раз общество осуждает кормящих матерей, то и матери начинают плевать на общество. Эта женщина, видимо, не знает о тех страстях, которые кипят в инете, и поступает так, как поступали ее мать и бабушка. Надо накормить ребенка, она накормит, но так, чтобы не шокировать окружающих, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Она знает, как покормить так, чтобы не было стыдно.
Такие женщины лично у меня вызывают уважение в отличие от тех, которые даже во время собственного венчания кормят детей.
Так все-таки это интимный процесс или нет? На мой взгляд, да. Кормление грудью – это не демонстрация своих возможностей, это нужное и благородное дело, но делать его надо без привлечения внимания окружающих.
Интересные люди
Светка
Была у меня хорошая знакомая Светка, женщина, вернее, баба, лет 45. Она часто помогала мне по хозяйству, особенно весной, когда на селе работы невпроворот. Я звала Светку, и мы с ней договаривались о цене. Светка прикуривала сигаретку, немного думала, потом говорила: пойдет! – и принималась белить, красить, копать огород, сажать лук-чеснок-помидоры и т. д.
Через каждые 15-20 минут она пила кофе и курила «Приму». В это время ей нужен был собеседник.
– А у тебя шампунь есть? – задавала она мне вопрос.
– Есть, – естественно, отвечала я.
– А у меня кончился. Отольешь в бутылочку?
– Так я тебе денег дам, а ты купи, – подавала я ей совет.
– Нет, те деньги уже истрачены, а шампуня нет.
– Ну, хорошо, – сдавалась я. – У меня есть начатый, я сейчас принесу.
У Светки уже был наготове пакет. К концу рабочего дня в этом пакете оказывались многие мои вещи: и «ненужная» одежда, и обувь, и парфюм, и даже она выманивала у меня колечки, цепочки и серьги. Кроме того, по-хозяйски осмотревшись и заметив в сарае мешки с картошкой, морковью и свеклой, она выпрашивала и овощи. В общем, все, что, по ее мнению, было у меня лишним.
Надо сказать, что работала она добросовестно, хотя очень часто приходила, что называется, с бодуна. Выполняла любую