Каменный Пояс. Книга 3. Хозяин каменных гор. Том 2. Евгений Александрович Федоров
от страха из забоя! И вишь ты, заладил он каждое утро старичком управителем казаться. Придет седенький, сутулый, покашливает, и как только выйдет последняя клеть с народом, он садится в нее и опускается в шахту. На другой день после этого беды жди, – затоплена штольня! А то бывало и так: спустится он в виде невидимки и ну работать: рубит, кряхтит, таскает салазки с углем и натаскает всем на радость. Бери, за горщиков сработан! Выходит, в этот день в добром настроении пребывал наш «хозяин».
– Гляди-ка, и у них совесть-то, поди, просыпается! – вставил один из рудокопов.
– А то как же! – охотно согласился Козелок. – Он хоть и нечистая сила, а посовестливее будет нашего Демидова! Так вот слушайте, мои други. Как-то раз Шубин пошутил над одним горемыкой. По совести сказать, парень он был молодой, душа нараспашку, но под Рождество так кутнул в кабаке, что все до грошика отдал целовальнику. Что тут делать? Пить-есть надо человеку, да и праздники только что начались. Приходит он к штейгеру и просит:
– Беда стряслась, дорогой. Промотался в кабаке, а опохмелиться не на что! Дай в долг!
Штейгер в насмешку предлагает ему:
– Деньги нужны, так полезай сейчас же в шахту да подай на-гора весь зарубленный уголь. Вот и прибыток! Наличными получишь!
Шахтер считался не из робких, согласился.
И только клеть опустила его в шахту, как на рудничном дворе увидел он седого старичка. Впрягся тот в салазки и молча таскает уголь. Взглянул он на парня и весело окликнул его:
– Добро пожаловать, молодец! Скучновато было мне, не с кем побаловать…
Горщик ласково посмотрел на старика и подумал:
«Да это, наверное, наш новый штопорной[4]. Приветливый работяга!»
И попросил его:
– Дедушка, я буду тут самосильно робить, а ты не посчитай за труд, наведайся. День ноне какой, – со мной в наказанье, может, что и случится!
И давай таскать уголь…
Прошел, может, час-два. Парень натаскал изрядно угля к стволу. Сам вот и грузится, будто кто его плетью гонит! Только нагрузил он первую подачу – слышит, кто-то идет. Не торопится, покашливает старчески на ходу:
– Кхе! Кхе!..
Из потемок выходит старик и по-приятельски спрашивает:
– Ну что, парень, как идет дело? Есть уголек?
И тут только заметил наш горщик, что-то ярко горят глаза у старика. Однако он не испугался и ласково ответил:
– Есть немного!
– Вижу, – ответил тот. – Ну, вот что: ты грузи, а я потихоньку таскать буду на подачу.
– Ладно, дедушка! Спасибо за подмогу! – согласился парень, и пошла, братцы вы мои, работа. Ой и работа! Не успевает шахтер и грузить, а уголек все прибывает. Да крепкий да ядреный, блестит на изломе, как серебришко!
– Давай, давай живей! – покрикивает старик, а парня и пот, и страх пробирает. Ноги и руки дрожат.
Старик это заметил и говорит работяге:
– Ты это зря! Сходи теперь да посмотри, сколько угля в лаве осталось!
Парень полез туда, видит, весь уголь отбит, вся мелочь
Штопорной – рабочий, регулирующий движение клети по стволу.