.

      Где вырывается из плена

      Потока шумное стекло,

      Клубящаяся стынет пена,

      Как лебединое крыло.

      О время, завистью не мучай

      Того, кто вовремя застыл;

      Нас пеною воздвигнул случай

      И кружевом соединил.

      Медленно урна пустая,

      Вращаясь над тусклой поляной,

      Сеет, надменно мерцая,

      Туманы в лазури ледяной.

      Тянет, чарует и манит –

      Не понят, не вынут, не тронут –

      Жребий – и небо обманет,

      И взоры в возможном потонут.

      Что расскажу я о вечных,

      Заочных, заоблачных странах:

      Весь я в порывах конечных,

      В соблазнах, изменах и ранах.

      Выбор мой труден и беден,

      И тусклый простор безучастен.

      Стыну – и взор мой победен,

      И круг мой обыденный страстен.

      Когда подымаю,

      Опускаю взор –

      Я двух чаш встречаю

      Зыбкий разговор.

      И мукою в мире

      Взнесены мои

      Тяжелые гири,

      Шаткие ладьи.

      Знают души наши

      Отчаянья власть:

      И поднятой чаше

      Суждено упасть.

      Есть в тяжести радость

      И в паденье есть

      Колебаний сладость –

      Острой стрелки месть!

      Душу от внешних условий

      Освободить я умею:

      Пенье – кипение крови

      Слышу – и быстро хмелею.

      И вещества, мне родного,

      Где-то на грани томленья,

      В цепь сочетаются снова

      Первоначальные звенья.

      Там, в беспристрастном эфире,

      Взвешены сущности наши –

      Брошены звездные гири

      На задрожавшие чаши;

      И, в ликованьи предела,

      Есть упоение жизни:

      Воспоминание тела

      О неизменной отчизне…

      Я знаю, что обман в видении немыслим

      И ткань моей мечты прозрачна и прочна,

      Что с дивной легкостью мы, созидая, числим

      И достигает звезд полет веретена –

      Когда, овеяно потусторонним ветром,

      Оно оторвалось от медленной земли,

      И раскрывается неуловимым метром

      Рай распростертому в уныньи и в пыли.

      Так ринемся скорей из области томленья –

      По мановению эфирного гонца –

      В край, где слагаются заоблачные звенья

      И башни высятся заочного дворца!

      Несозданных миров отмститель будь, художник, –

      Несуществующим