Белый рояль, чёрный туман. Ян Бовский
изучал изменившийся облик родного города через тонированные стёкла автомобиля.
– Москва стала бестолковая – народу! Машин! Хлама всякого понавесили, аж домов не видно. Не реклама – убожество. Названия магазинов дурацкие! «Обжора», например! Я тут зоомагазин увидел, «Бетховен» называется. Чушь!
– Да, вредно народ за границу выпускать! – Лёня усмехнулся. – У народа портится настроение!
– Про настроение. Ты что, правда на слушаньях не был? Точняк к моему выходу приехал? – Влад недоверчиво взглянул на приятеля.
– На балконе сидел, – не счёл нужным далее скрывать правду Леонид. – Всё видел, всё слышал. Играл ты хорошо, без меня знаешь. Куда тебя понесло – не понял, – резко затормозил Беленький, избегая наезда на вынырнувшего неизвестно откуда байкера. – Хочешь знать, что думаю по этому поводу? Прими как неизбежное. Скинь и забудь.
Беленький с ветерком объехал чёрный «БМВ» и показал в зеркало язык.
– Вот так-то.
Влад молчал. Легко говорить Лёньке – он никогда не стремился к карьере концертирующего пианиста. Они учились вместе в музыкальной школе со второго класса и жили у соседних станций метро. Бабушка Влада всегда говорила, что Лёнечка – единственный друг, который никогда не бросит. У Лёньки дед был крупный чин в МВД и, бывало, выручал и внука, и его друзей из не очень красивых подростковых историй. Надо признаться, тогда они часто хулиганили. Один раз напились пива и начали приставать к девушке на улице. Не знали! А она дочка посла республики Лихтенштейн. Пришлось играть концерт в посольстве и приносить извинения по протокольной форме.
Лёнька был любимчик семьи. Он родился, когда его родители надежду на детей потеряли. Мальчишек сближал футбол. Играли они на поле недалеко от дома Влада. Лёнька приезжал редко, потому что болел. Ангина его мучила. Ни мороженое поесть, ни газировки попить. Из-за своих болезней он два года учился в первом классе, а потом догонял друга с домашними учителями.
– Ты чего притих, Кречетов? – машина свернула на объездную дорогу. – Сегодня у нас пятница? То-то не пробьёшься, народ прёт на уик-энд. Ну и чего молчишь?
– Ты мне скажи, Лёнька, что тебя так разнесло? И вправду как Кинг-Конг, я не ошибся… Ты ж худой был всегда и бледный, а тут! Я ж тебя только по голосу и узнал.
– Разнесло так разнесло! – эхом откликнулся Беленький. – Ты уехал, а я загремел в больницу, даже академический пришлось взять. Миокардит свалил. Гланды надо было вовремя вырезать, а предки тянули – полоскания, ингаляции… Дотянули!
– И что это за гадость? – поморщился Влад, разговоры о болезнях всегда наводили на него тоску.
– Миокардит? – переспросил со знанием дела Лёня. – Это воспаление сердечной сумки.
И, заметив удивление друга, усмехнулся:
– Да, вот такой я грамотный стал. Лечили меня, лечили, – и залечили. Хотя лучше, конечно, стало. Можешь представить, консу я с красным дипломом закончил. А это, – Лёня описал головой круг, давая понять, что речь идёт о его фигуре, – а это последствия.