Адмиралы Арктики. Александр Плетнёв
И дымит, как тот паровоз! Реальный пароход!
На ледоколе восстанавливались. Слово «восстанавливались» можно было бы произнести всё сплошь из больших букв, потому что народ откровенно пребывал в прострации. Произошедшая потеря сознания, неожиданная заблуда во льдах, отсутствие связи, да что там – потухшее телевидение и тырнэт… это ж почти нонсенс! Люди не то чтобы все такие уж избалованные и расслабленные, просто уже привыкшие к благам цивилизации.
К определённому образу быта между вахтами.
Радиорубка – связь с внешним миром, побила все рекорды посещаемости. И начальник радиотехнической службы, в конце концов психанув, приказал запереться и не открывать «всяким шастающим». Тем более ничего существенного на приёме. И это отсутствие чего-либо (вообще!!!) уже несомненный факт выпадения из ординарности.
Ледокол – организация не военная, при имеющейся дисциплине, разговорчики побрели по отсекам-помещениям. Короткая речь старпома (а затем кэпа) по судовой трансляции уверенности и спокойствия не принесла. Но все призадумались и воедино согласились: подождём!
Слетавшая на дальняк «вертушка» особых новостей не добавила, лишь заинтриговав зафиксированным камерой реликтовым пароходом.
В результате курсовой разведки выяснилось, что ледяное поле обрывается через 25 миль. Вертолётчики, разглядев в бинокль широкую полосу воды, повернули обратно, не став залетать дальше, сославшись на ограниченность по топливу. В то же время, проведя визуальную разведку и ряд дистанционных замеров толщины льда, установили на пути ледокола несколько параллельных гряд торосов большой протяжённости.
Посадив машину, Шабанов, стянув с себя лишь комбинезон, отправился на мостик с докладом.
Ходовая рубка ледокола в самом верху широкой надстройки. От борта до борта – 30 метров, с прекрасным обзором прямоугольных иллюминаторов.
– Давай сюда, – с ходу начал капитан, подзывая к штурманскому столу в левом крыле, – показывай.
Размашисто протопав за кэпом, Шабанов с таким же размахом провёл рукой по карте:
– А чего тут показывать? Дальше пойдёт старый лёд, местами до четырёх метров – выше к норду километров на десять, не больше. Плюс торосистость, которую… блин, я не знаю – есть ли смысл обходить. И только ближе к краю поля появляются разводья и полыньи – там наблюдаются подвижки льда.
Черто́в зыркнул, всем видом давая понять, что он сам будет решать – обходить или идти напрямую.
Но недолго предавался сомнениям, оценив и взвесив, выбрал прямой путь.
– Объяви по судовой трансляции экипажу и предупреди вахтенного механика о переводе СЭУ[16] на маневренный режим, – приказал он старпому.
Ещё полчаса шли пятиузловым ходом, вполне сносно куроча белый панцирь. Затем стали попадаться первые торосы, горбатящиеся большими гребнями и застывшими под разным углом льдинами, так называемый ропак[17], порой внушительной толщины. Что не замедлило сказаться на скорости хода.
Попеременно то