Счастье в ладошке… Роман. Верона Шумилова
и то ладно. Подможешь мне в работе, а на следующий год езжай в Красноводск в пединститут, там, может, тебя и ждут да и писать научат. Ишь, куда замахнулась! Протягивай ножки по одёжке. – Видя, что это не помогает (Наташка готова была вот-вот от ее слов заплакать), смягчила свой сердитый тон:
– Ну-ну, перестань, девонька! Молодая, раскрасавица, с умом, не пропадёшь. Экое баловство – стишки писать. Лучше рисуй себе на здоровье. Больно нужен тебе институт! – и притянула её к себе, начавшую плакать от своей да тёткиной жалости, от неудач и огорчений и от того, что на нее будут пальцами показывать, мол, лучшая ученица школы провалилась на экзаменах. Значит, такая она отличница!
Потом в её жизни появился Максим Гаврилов, приехавший в гости к своей бабушке, соседке Марии Степановны. Красивый, высокий, кудрявый и такой солидный. Молодой, а говорил, что работает на заводе начальником.
Всё восхищался Наташкиными длинными роскошными косами. Приехал раз, приехал два, а на третий раз сказал: «Дорасти до 18-ти лет и выходи за меня замуж.»
Наташка, убегая от его горячего взгляда, думала, что он, такой статный и умный, просто шутит. С ней часто шутили, как с ребенком, почему-то не признавали её взрослости. Других девчонок домой парни провожали, ухаживали за ними, а её, Наташку, мальчишки играться звали, а ребята постарше только и знали, что хвалить косы, называя её недотрогой. От досады хотелось их даже обрезать, что вскоре и сделала…
А тут и Максим подоспел и позвал замуж. Решила, что вновь шутит, обиделась, а потом оказалось, что он и вправду был в неё влюблен. Влюблялся долго и молча, ожидая своего часа. Влюблялся искренне и навсегда, ибо видел в скромной девочке свой идеал будущей жены.
ЖИЗНЬ НАИЗНАНКУ
Максим Гаврилов, завидный жених, не думал о пышных и богатых девушках: ему сразу же приглянулась юная золотокосая девушка, с белоснежной улыбкой и ярко-изумрудными распахнутыми на всё ангельское личико глазами. Это была Наташка – соседка его бабушки, куда он приезжал в гости.
Лишь увидел её – зашлось сердце, заныло в груди: только и мечтал о такой, светлой и скромной, чистой и застенчивой, с необыкновенными серо-зелеными глазами, устремленными навстречу жизни, глубокими, как два озера. Много ли встретишь таких?! И у кого они такие?..
После первого насильно сорванного Максимом поцелуя, Наташка испугалась: ей показалось, что Максим хочет съесть её, так он был жаден в поцелуе.
«А в книгах, – думала она, – совсем не так ведут себя молодые и влюбленные… Там как-то всё происходит нежно, красиво… Вначале долго разговаривают, волнуются, а потом уже незаметно, прикрывая от стыда глаза, целуются».
Но смирилась, не убежала и не прогнала Максима. Раз так, значит, так оно и должно быть! До него она ни с кем не целовалась, с тётей-мамой разве?
Смотрела на Максима, широко открыв глаза. Не то, что привыкала, а постепенно смирялась с его ласками и поцелуями.