Иное (Откровение эзотериста). Сергей Георгиевич Михайлов
деятельность, яростно переписывая никому не нужную документацию и складируя исписанные листы в кипы никому не нужной готовой макулатуры. Двенадцатый – я, Галин. Я на работе. Роюсь в своей памяти и извлекаю на свет Божий очередную информацию: я – инженер. Этого вполне достаточно, чтобы определиться в пространственно-временном континууме мира объективной реальности. Обречённой реальности.
Не успел я переступить порог кабинета шефа, как в мою переносицу, всего на миг, упёрся укоризненно-холодный взгляд.
– Садись, – сухо кивнул шеф на стул возле своего стола-динозавра. Он с остервенением листал телефонный справочник. Шеф тоже неплохо умел имитировать бурную деятельность, когда того требовали обстоятельства. Похоже, сейчас обстоятельства того требовали. Я сел.
Шеф отшвырнул справочник в сторону и поднял на меня глаза. Теперь в них таился едва сдерживаемый гнев.
– В каком состоянии эскизный проект Экспериментальной установки Р-2? – спросил он официально.
– Проект? – похоже, я удивился.
– Да, проект! – Его вдруг прорвало. – У тебя что, Галин, с памятью стало туго? Или ты бессрочную забастовку объявил? Может, ты болен, а, Галин? А, понял – ты шпион!
Он вскочил с кресла и стремительно зашагал по кабинету.
– Ты затесался, Галин, в наши дружные ряды, дабы подорвать работу ведущего отдела, так сказать, изнутри. Отвечай, Галин, затесался?! – Он вдруг замер и вперил в меня внимательно-сострадательный взгляд; гнев его как-то разом иссяк. – Послушай, Андрей, может быть, у тебя дома что-нибудь не так?
Дома? Что значит – дома? Ах да, каждому человеку свойственно иметь свой дом. Есть, наверное, он и у меня.
Я пожал плечами. Как ему объяснить, что дом мой – это я сам!
Лицо шефа снова посуровело.
– Мне говорили, что ты связался с кришнаитами. Так? – я снова пожал плечам. – Хорошо. – Он сел в кресло и снова принялся за телефонный справочник. Я для него больше не существовал. – Можешь медитировать сколько хочешь, Галин, меня это более не интересует. Считаю своим долгом предупредить: со следующего месяца начнётся обещанное сокращение, и твоя кандидатура в списке стоит под номером первым. Иди.
Боже, как он мне надоел! Единственное, что я хочу от людей, это чтобы меня оставили в покое. Ведь это так мало!
Я встал и вышел. У самой двери обернулся и тихо сказал:
– Я не шпион.
– А? – шеф удивлённо вскинул брови, но меня в кабинете уже не было.
Сон
Голан дёрнулся, зашипел и стал надуваться. Серый, смрадный воздух со свистом вливался в его обмякшее тело, рождая в нём жизнь, биение пульса и живительную пустоту. Тяжёлое, слипшееся веко единственного глаза приоткрылось, и сумрачный взгляд воскресшего объял видимый мир.
– Инкарнация! Инкарнация! – в исступлении завизжала толпа у его ног.
Голан вздохнул полной грудью и расправил затёкшие плечи. Сжиженный аммиак потёк по его жилам, жизнь снова вошла в это уродливое тело – душа слилась