Мир спасёт любовь. Михаил Курсеев
было не поднять, а ещё у каждого было по два пуда желудей в тельняшке, у всех были шляпы, которые тоже, конечно, были наполнены. Все лежали, с опаской поглядывая друг на друга, и боясь хоть на секунду отойти от своих сокровищ. Вот так они тупо лежали до самого вечера: почти голые, голодные и злые, грязные, окровавленные и в соплях после драки.
Наконец, боцман, сохранивший очень малые остатки своего рассудка, предложил:
– Давай по очереди перетаскивать свои мешки на расстояние видимости, кинем жребий по номерам и будем таскать.
– А кто свою шляпу даст для бумажек с номерами, я не дам – раздался чей-то голос.
– И я не дам.
– И я. Так прокричали уверенно все.
Немного ещё подумав остатками своих зомбированных мозгов, боцман с трудом выдавил из себя:
– Вот моя шляпа, бросай сюда, будем тянуть, но за то, что я дал шляпу, я первый.
Немного поворчав, все согласились, написали номера на бумажки и стали тянуть их из шляпы боцмана. Тот хитрый, чтобы быть первым, вместо того чтобы тянуть жребий, согласился временно для общего дела освободить свою шляпу от золота. Выхода не было, никто больше не хотел высыпать из своего головного убора, хоть один золотой жёлудь, а в данной ситуации они не могли обойтись без столь необходимого предмета для жребия. Жребий был брошен, каждый получил свой номер.
Боцман первый волоком перетащил свои туго набитые золотом штаны до края поляны, сразу кинулся бегом за шляпой и тельняшкой. Так по номерам начали движение, все громко кричали и подгоняли очередного обладателя сокровищ, который с трудом волок свою непосильную ношу до края поляны. Пока последний по жребию дотащил свой груз от поляны до начала просеки, сделанной разведчиками, почти стемнело, поэтому общим голосованием после долгих споров решили спать здесь же в просеке до утра.
Как показалось боцману – ночь прошла тихо, только кряхтенье и тихие шорохи были слышны в лесу, но хитрый боцман, как он считал, пока все спали, перетащил тайком своё всё золото на корабль в свою каюту. Высыпал его в большой сундук, освободив тот от нажитого ранее имущества, запер на надёжный замок и до рассвета прибыл снова на место, где расположилась на ночь его команда. Когда рассвело, глаза боцмана от изумления чуть не вывалились из роговиц, никого из команды матросов на месте не было, по дороге, ведущей на корабль, он тоже никого не встретил. Решив, что всех поглотила какая-то нечистая сила, он бегом побежал на корвет. Боцман присел на палубу под реей, дрожа от страха, достал свою деревянную трубку, забил её табаком до верха. Не считая щебетания птиц, вокруг стояла гробовая тишина. Раскурив трубку, он бормотал себе под нос:
– Тысяча чертей, но куда все подевались? Видно демон их всех сожрал, как я вовремя смылся оттуда, а не остался на ночь. Одна беда – как мне теперь одному справиться с этим громадным корветом?
Казалось, что и на корабле тоже никого не было, тишина полная, ни шороха, корабль был похож на «Летучего голландца», только