Летать не поздно никогда. Алекс Немон
на больничной койке. Под глазами у него были огромные синяки. Лицо – белое, как молоко. Несколько роботов копошились над Наем, подключая к голове, шее и рукам бесчисленные проводки и капельницы.
Най очень исхудал. Видно было, что каждый вздох дается ему с трудом. Он вдруг открыл глаза. Не широко, насколько хватило сил. В них отразилась радость:
– Па, это ты? Как хорошо, что ты здесь!
Слезы сами по себе брызнули из глаз Аарона. Но он почему-то их устыдился и прикрыл глаза рукой.
– Почему ты прикрываешься, папа? Ты ж мне сам говорил, плакать незазорно. Это потому что ты меня любишь… Спасибо… Мне немного страшно. Но разве я мало пожил? Я много думал об этом… – дыхание его оборвалось, глаза закатились, роботы засуетились с двойным усердием, но тут сознание снова возвратилось к мальчику:
– Папа, это ты? – казалось, они не говорили только что. – Как хорошо, что ты здесь… Я думал об этом. Мне уже нестрашно, пап. Я просто таким родился. Мне уже пора.
Ар уже плакал вовсю, не прикрываясь. Он обхватил голову Ная ладонями и целовал его лоб и щеки. Но тут один из роботов довольно грубо оттолкнул Ара в сторону.
– Он умрет сейчас, – проговорил робот бесчувственным голосом. Ар успел подумать, что фраза не похожа на то, что обычно говорят в фильмах, и от этого все происходящее стало еще более реальным.
Другие роботы оттеснили Ара и что-то колдовали над телом его уже мертвого сына. Он слышал звук дефибриллятора, но знал, что уже ничего не поможет. Он чувствовал, что его сын не здесь, и все, чего ему действительно хотелось, – это оказаться там же, куда только что ушел его ребенок. Невыносимое горе утраты навалилось на него всей тяжестью.
Его страдания прервал далекий голос Гиры:
– Растения! Ты видел, Ар, какие растения, оказывается, могут расти в доме?! – его голос был тревожным и своей возбужденностью сильно контрастировал с предыдущим видением. Ар немедленно вынырнул из своего сна и оказался снова в той же гостиной: справа и слева от дивана росли знакомые стебли, а перед носом красовался тот же зеленый лист.
– На, выпей. Так сильно погружаться опасно, – Ар увидел руку Гиры, протягивающую ему крупную белую таблетку. Он сунул ее в рот и прожевал. Через минуту все видения растаяли без следа. Осталось только ватное ощущение похмелья в голове.
Они довольно долго молчали. Тишину прервал Ар:
– Ты видел это?
– Нет, – честно ответил Гира, – но я могу себе представить, что ты видел. Для этого и дал тебе таблетку. Ты что-то решил?
– Да, я решил. Спасибо тебе, Гира. Ты много для меня сделал за последний… – он посмотрел на часы. Прошло всего минут пятнадцать. – За последние четверть часа. Я наберу тебя. А сейчас, – он поднялся, – проводи меня мимо собаки. Мне нужно домой к сыну.
Гира не стал ничего говорить. Он проводил Ара к месту взлета. Дак лежал рядом со входом, но, как видно, полностью потерял интерес к гостю.
Когда крылья были надеты, Аарон пожал руку другу.
– Ты не представляешь, что сделал для меня, – он говорил, давая