Зачем?. Людмила Бержанская

      – Па, так что, дети не приглашают Заура в Париж?

      – Не знаю.

      – Может, после смерти Франсуазы ему тяжело туда возвращаться?

      – Может.

      – Он так и живет один?

      – Нет. Живет с какой-то женщиной.

      – Молодой?

      – Ты что – смеешься?

      – Чего?

      – В его возрасте?

      – Как раз в его возрасте и совершают такие глупости.

      – Но не все же.

      – Не все.

      – Перестань. Я знаю, что женщина ему под возраст. По-моему, его коллега. И, по-моему, восточная женщина.

      – То есть, с Кавказа?

      – Да.

      – А как она к его детям и внукам?

      – Ты задаешь странный вопрос.

      – Почему?

      – Это же восточная женщина.

      – Понятно. Значит, послушная.

      – Значит: понимающая и уступающая.

      – Бедные европейские женщины, – рассмеялась я, – восточные соперницы – бесконечный упрек вам.

      – Ну, хватит, перестань. Скажи лучше, когда звонить Зауру?

      – Может, я сама ему позвоню?

      – Не лишай меня возможности пообщаться с ним.

      – Извини, не подумала. Па, совсем забыла. А что тебе привезти из Парижа?

      – Себя.

      – А серьезней?

      – Господи, ну, подумай, что мне нужно.

      – Я знаю, что тебе понравится.

      – Интересно.

      – Мужской берет. Ты у меня как француз: весной и осенью носишь берет.

      – Перестань. Это дорого.

      – Откуда ты знаешь?

      – Просто так думаю.

      – Па, Франсуаза похоронена на одном из кладбищ Парижа?

      – Нет. Где-то за городом.

      – Потому что дорого?

      – Наверно. Не уточнял.

      – А фотографию памятника Заур показывал?

      – Да. Он сам все придумал и оплатил.

      – Так чего же он не ездит к ней на могилу?

      – Думаю, до сих пор тяжело.

      – Прошло столько лет. Жизнь.

      – Поэтому и тяжело, что так прошла жизнь.

      – Как ты думаешь, стоит предложить Мадлен и Саре поехать на кладбище к Франсуазе и отнести ей от всех нас цветы?

      – Я думаю, стоит. Но посоветуйся лучше с Зауром.