Оборотень, или Последняя гастроль Артиста. Сергей Георгиевич Михайлов
пытаясь восполнить вчерашний пробел в телесериале «Вход в лабиринт» с помощью интуиции, логики и опыта. Мне ничего не оставалось делать, как вернуться в свой номер. Но едва я распахнул дверь, как Щеглов, приложив палец к губам, втянул меня внутрь и захлопнул её за моей спиной. Его суровое лицо тут же расплылось в улыбке, а железная пятерня тряхнула мою руку с такой силой, с какой, по-моему, обычно вправляют вывихнутый сустав.
– Говори, пожалуйста, в полголоса, – предостерёг он меня и только потом приступил к расспросам: – Ну как ты тут, дружище Максим? Сто лет тебя не видал. Всё дела, дела, сам знаешь. А ты тут, я вижу, в самой гуще событий оказался. Не страшно?
– Страшно? – удивился я. – Так чего ж бояться, когда всё уже позади?
– Позади? – Голос его зазвенел. – Что позади? Я что-то ничего не пойму.
– Ведь Хомяков задержан и дело, насколько я понимаю, подходит к концу.
– Хомяков? – Он пристально посмотрел мне в глаза, пытаясь, видно, заглянуть внутрь моей черепной коробки. – Так-так, интересно… Вот что, Максим, садись-ка вот сюда и расскажи мне всё толком, с самыми мельчайшими подробностями, распиши буквально по минутам все три дня своего пребывания здесь, а если есть у тебя какие-либо соображения на этот счёт, то я с удовольствием выслушаю и их – ты же знаешь, что твоё мнение мне небезразлично.
Последние слова прозвучали для меня райской музыкой. Я был уверен, что в устах такого человека, как Щеглов, любая лесть является истиной в последней инстанции. Я рассказал ему всё, всё от начала до конца, стараясь не упустить ни единой детали, ни одной мелочи, – и, кажется, преуспел в этом. Щеглов сидел на подоконнике с закрытыми глазами, беспрерывно дымил своим неизменным «Беломором» и внимательно слушал, и лишь отдельные его кивки говорили о том, что он не спит.
– Неплохо, неплохо, – пробормотал он, когда я закончил.
Он несколько раз прошёлся по комнате, в раздумье теребя гладко выбритый подбородок, прикурил новую папиросу от прежней, уже догоревшей, и наконец сказал:
– Я внимательно выслушал тебя, Максим, теперь послушай меня ты. Всё, что ты мне сейчас рассказал, несомненно представляет определённый интерес и в основном соответствует тем фактам, которые уже известны следствию. Но в одном ты ошибся: убийца не Хомяков. Более того, преступник до сих пор на свободе и, вероятно, находится здесь, в доме отдыха. В самый короткий срок он должен быть найден и обезврежен, иначе от него можно ожидать всего, что угодно. К сожалению, нам неизвестны мотивы, толкнувшие его на убийство, и эта неизвестность во многом определяет сложность поставленной задачи. Следственная группа провела здесь целый день, но результатов не добилась. Следователь Васильев, которому было поручено это дело, смог лишь опросить обитателей дома отдыха – правда, сделал он это на совесть. Результаты опроса как раз и натолкнули его на мысль, что преступник – ты. Ознакомившись с материалами дела, я категорически отверг это обвинение, взяв на себя ответственность за