Фигуристка. Юлия Рушковская
интересно – новые знакомые, новое занятие, новые впечатления. Большинство в группе увлекались Толкиеном и его романом «Властелин Колец», он как раз тогда вошел в моду и Питер Джексон стал снимать свои знаменитые фильмы. Ребята по праву считали себя Толкиенистами. Кто-то даже занимался переводом «Властелина Колец» с английского на русский. Юле тоже нравилась эта тема. В группе всего было человек пятнадцать и все дружили между собой. Образовывались пары друзей, о которых все знали: Женя дружит с Денисом, они из одного города Оленегорска, староста Аня дружит с Ирой и у нее роман с Пашей, а Юля сразу сдружилась с Любой, приезжей из далекого Исетского. Они жили в соседних районах и ехали домой вместе на одном троллейбусе. Все люди в группе были разных возрастов – Юле уже исполнилось четырнадцать, Любе было двадцать четыре, тренеру за тридцать, Паше, самому старшему, около сорока.
Велись тренировки так. К четырем приходили ребята, переодевались в раздевалке, кто-то успевал перекусить шоколадным батончиком и выпить соку, а кто-то (Юля) успеть написать короткое домашнее задание по биологии или английскому языку. Первый, кто приходил (разумеется, из старших учеников), отправлялся за шпагами (по сути это были рапиры, но их все называли шпагами), на большинстве из них отсутствовал тупой наконечник вовсе или просто был сверчен и на его месте светлела резьба, рукоятки на гардах обычно перематывались шершавой черной изолентой, изолента от времени почти истлела и после тренировки у новичков под ногтями была черная невыводимая грязь. Мэтр поощрял усердие и даже если пришел один ученик из группы, то обязан был фехтовать в одиночку. Ребята во время до тренировки всегда фехтовали или дрались на палках без надзора тренера. Алексей Николаевич приходил позже минут на десять. Возможно, он делал это специально, чтобы привить привычку ученикам заниматься фехтованием не только в его присутствии. Иногда полноценная тренировка начиналась и без мэтра, в пылу сражений никто и не замечал, как Алексей Николаевич входил и оценивал ситуацию. Он медленно переходил от одной пары к другой, кивал или делал замечания сквозь зубы, часто сложив руки, он презрительно бросал колкости ученику, от чего оставалось вскипать яростью, в желании заколоть тренера. Но разумеется никто тренера не вызывал на бой, среди учеников самоубийц не находилось, исключения составляли лишь сражения с тренером, когда он сам этого хотел. В этих случаях он всегда показывал свою силу, и бороться с ним становилось бесполезно. Никто и никогда не побеждал мэтра. У него фехтование шло от души, и можно было поверить, что он «тренируется постоянно».
– Вы должны тренировать себя всегда! В любую минуту! Постоянно! – говорил Алексей Николаевич. – Вот ты, Юля, ты всегда вес тела перемещаешь то на одну, то на другую ногу, а это неправильно. Вдруг противник сделает выпад в ногу, на которую приходится весь вес? Ты не успеешь ее убрать! Идеально, когда вес распределен равномерно и находится где-то посередине…
– Между