Противостояние. Марья Коваленко
потеря памяти как плата за наслаждение совершенно не прельщала. И вот вчера, непонятно, по какой причине, она нарушила свой собственный запрет. Возмездие последовало незамедлительно. Пробуждение в чужой постели, раскалывающаяся голова и слабость.
На полном автомате исполняя свою привычную работу, она по крупицам пыталась восстановить в памяти прошедший вечер. Хороший виски, неяркий свет в туалете, журчание воды… И пустота. Ни единого образа, ни одной мысли. Много часов напряженной умственной работы, и все впустую. Отчаяние брало.
***
Как ироничный ответ на молитвы Екатерины Дмитриевны Виноградовой, в десять вечера за барной стойкой неожиданно материализовалось одно из главных действующих лиц минувшей ночи. Облапив взглядом хорошенькую хозяйку бара, Роман Воинов уселся на высокий стул у пивных кег и щелчком пальцев потребовал бокал светлого. Ни дать-ни взять – местный хозяин и повелитель.
Чувствуя, как к лицу приливает кровь, а ноги подкашиваются, Катя резко отвернулась к полкам с алкоголем. Второй раз за день пришлось шептать себе слова аутотренинга: «Спокойствие, только спокойствие!» и надеяться, что удастся улизнуть незаметно. Но надежда на побег таяла с каждым покашливанием сзади.
– Будем молчать? – поинтересовался клиент спустя пять минут.
Хозяйка бара передернула плечами и, повернувшись к стойке, продолжила полировать бокалы. Не ее работа, но успокаивало лучше ромашкового чая.
– Ну ладно! – Воинов опрокинул в себя полбокала пива и вместо того, чтобы достать кошелек и рассчитаться, выудил из кармана брюк свой случайный трофей.
Когда элегантные трусики опустились в стеклянную вазочку для чаевых, бокал чуть не выпал из Катиных рук. Шелковая ткань поверх мятых купюр смотрелась вызывающе. Сидящий рядом немолодой завсегдатай, залюбовавшись таким натюрмортом, поперхнулся своим напитком.
– Так промокли… До сих пор влажные, – заговорщицки прошептал соседу Воинов.
Катя щелкнула полотенцем прямо перед носом сплетника. За тем не заржавело. Кончик языка мелькнул между чувственных мужских губ, и Кате отчаянно захотелось прокрутить этот жест назад, а затем поставить на многократный повтор. Каким бы нахалом не оказался ее ночной приятель, а в привлекательности отказать ему было сложно. Насмешливые серые глаза, прямой красивый нос, высокий лоб и грешные губы – коктейль "Искушение во плоти". Еще бы вспомнить, что между ними было…
Дождавшись, когда они остались возле стойки вдвоем, Катя решилась. Тянуть с главным дольше не было смысла. Она облизала пересохшие губы и, гордо вскинув подбородок, спросила:
– Мы переспали?
Собеседник округлил глаза. Ни «Здравствуй, дорогой», ни «Как себя чувствуешь», а вот так, с места в карьер – самое необычное приветствие в его жизни.
– Повтори, пожалуйста? – он оттопырил одно ухо.
– Мы. Переспали?
– Да… – удивленно.
«Проклятие», – мысленно выругалась Катя.
– Уверен?
– А ты не ощущаешь? –