Горбачев. Его жизнь и время. Уильям Таубман
году его чуть не назначили главой ВЛКСМ – по возрасту он еще годился на такую должность, но помешала лысина[358]. Тогда в Москве покровитель Горбачева Кулаков стал продвигать своего ставленника на пост главы Ставропольского крайкома. Горбачева взял на заметку и Юрий Андропов, ближайший сподвижник Брежнева и председатель КГБ. Андропов, сам уроженец Ставрополья, отдыхал в апреле 1969 года в Железноводске. Согласно протоколу встречать его должен был первый секретарь Ставропольского крайкома, однако Андропов “деликатно отклонил визит вежливости” Ефремова, и тогда к нему отправили с этой миссией второго секретаря – Горбачева. Их первая встреча, состоявшаяся в санатории “Дубовая роща”, где Андропов с женой занимали трехкомнатный люкс, была короткой, но потом, с годами, появлялись новые поводы уже для более продолжительных встреч и бесед[359].
Первым секретарям обкомов устраивали особые смотрины лично кремлевские вожди. Биографию Горбачева внимательно изучали секретари ЦК Иван Капитонов и Константин Черненко (позднее – предшественник Горбачева на посту генсека). Беседы с ним проводили Капитонов, Кулаков и члены Политбюро Андрей Кириленко и Михаил Суслов. На Западе Суслова знали как “серого кардинала” и “главного идеолога” партии. Ни на одной из этих нелепых встреч, где разговор шел в основном о пустяках, никто ни словом не обмолвился о том, с какой целью вызвали сюда Горбачева. Решающие слова должен был произнести сам Брежнев, когда Горбачев явится к нему на прием в кабинет на Старой площади, в нескольких кварталах от Кремля.
В начале 1970-х годов черноволосый и густобровый Брежнев был еще очень бодр. Лишь через несколько лет на него обрушатся болезни, которые вскоре превратят лидера одной из двух мировых сверхдержав практически в ходячего мертвеца. А в ту пору это был весьма сообразительный, энергичный и веселый человек с военной выправкой, приятной улыбкой и живым чувством юмора. Он излучал добродушие и умел (как убедился Горбачев в ходе той и последующих встреч) “расположить к себе собеседника, создать обстановку непринужденности”[360]. Брежнев сразу сообщил Горбачеву, что ЦК рекомендует его на пост первого секретаря. И добавил: “До сих пор работали чужаки, а теперь будет свой” (имея в виду, что в Ставрополь до этого направляли руководителей из других областей). Затем Брежнев стал доверительным тоном рассказывать о своем участии в войне и упомянул о невыносимой жаре, стоявшей на юге летом 1942 года, когда Красная армия отступала к Новороссийску. Тогда почтительный, но уверенный в себе Горбачев, который и сам помнил то страшное знойное лето, “подтвердил правильность его наблюдений”.
А затем Горбачев осмелел и, решив использовать момент, попросил Брежнева помочь Ставрополью справиться с последствиями недавних страшных морозов, засухи и пыльных бурь. Тут Брежнев рассмеялся, вызвал по селекторной громкой связи Кулакова и стал ему жаловаться: “Слушай, Федор, кого же мы собираемся выдвигать на первого секретаря? Его еще не
Из интервью Горбачева автору, взятого 4 мая 2007 года в Москве.
Горбачев М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 147–148.
Там же. С. 123; см. также: Чазов Е. И. Здоровье и власть. С. 11.