Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек. Отсутствует
им костер трескучий – пламя разгорелось и высоко к небу поднялось столбами, согревая воздух. Снег в минуту стаял, всколыхнулось поле золотой волною ржи, созревшей чудно… Миг – и рожь копнами улеглась по полю. На столетних липах золотым отливом листья окаймились; на деревьях сливных, рдея под листами, влагою янтарной сливы наливались. Оля видит чудо и сама не верит, а Сентябрь ей шепчет:
– Ты встряхни-ка сливу.
Деревце ручонкой Оля чуть качнула, и четыре сливы нá землю свалились. Подняла их Оля, поклонилась братьям и сказала тихо:
– Бог благословит вас!
Вот идет из поля, вот подходит к дому, ей навстречу с бранью мачеха выходит:
– Где же сливы или ты не принесла их?
– Вот вам сливы, мама! – Оля отвечает. – Не сердись, родная, больше не достала.
– Как, четыре только? – мачеха спросила. – Отчего ж не больше? Знать, дорогой съела.
– Нет, я слив не ела, – отвечала Оля, – на деревьях сливных их висело много, только я не смела больше рвать, боялась. Думала, что этим рассержу хозяев.
– Ах, ты дура, дура! – мачеха ворчала. – Рвать боялась… Только, кажется мне, лжешь ты.
– Да и лжешь нескладно, – перебила Саша, с радостью глотая сливы наливные. – Где нашла ты сливы? – к Оле обращаясь, молвила сестрица.
– В поле, подле леса.
– Я пойду: узнаю, правду ль ты сказала; если же солгáла, берегись – измучу…
И пошла из дома.
Нá поле волнами, будто море в бурю, снег переливался. Вот подходит к лесу… Вот на гору всходит… Вот и ей, как Оле, пламя показалось. Подошла и видит: вкруг костра сидели так же, как и прежде, братья-великаны. К ним подходит Саша. Подошла и греться у огня чужого, не спросившись, стала.
На нее сурово посмотрели братья, а она ни слова, хоть бы поклонилась.
– Знать бы нам хотелось, что тебе здесь нужно? – молвил тут Январь ей. – Говори, не бойся.
– Любопытен очень, старый дурачина, – Январю с насмешкой буркнула девица.
Будто уязвленный ядовитым змеем, он поднялся с камня, засверкал очами.
– Не терплю бесстыжих! – голосом громовым молвил старый месяц и костра три раза, грозно сдвинув брови, скипетром коснулся.
Пламя вмиг исчезло. С облаками в небе дым густой смешался и зловещей тучей понавис над полем. Из-за леса ветер с свистом вихрем дунул, и метель завыла, как дитя больное.
«Как бы поскорее до дому добраться», – задрожав от стужи, думает девица. И пошла, да поздно.
Перед ней, за нею бешено крутился снег, гонимый вьюгой.
Между тем старуха дочку поджидает: то в окно посмотрит, то заглянет зá дверь.
– Знать, с дороги сбилась, – про себя бормочет, – в поле зги не видно… Дай пойду навстречу.
И пошла… На поле стала кликать дочку:
– Отзовись, родная, где ты, что с тобою?
Не было ответа; только пуще ветер, будто насмехаясь, застонал в ущельях… Вот подходит к лесу; видит – ее дочка прислонилась к ели, вся в снегу, чуть дышит. Мать подходит к дочке и, за руку взявши, говорит:
– Вернемся,