По ту сторону. Равиль Тимиргалиевич Таминдаров
позывов в желудке. Язык, будто обернутый грязной наждачной бумагой, отказывался служить.
–Отпробуй-ка, – раздался чей-то голос, и протянул кружку. Трясущимися руками я принял ее, припал к краю. Верно, говорят: кто не знает вкуса водки, тот не знает вкуса холодной воды. Казалось, что ничего вкуснее я в жизни не пробовал. С каждым глотком все чувства приходили в норму, и я вспомнил все, что со мной произошло.
–Хороша амброзия-то? – вновь раздался тот же голос. Сквозь розоватую пелену, еще застилающую глаза, я разглядел старичка, сидевшего рядом со мной.-Еще маненько, и вновь человеком себя почувствуешь. Похмелье – штука тонкая.
–Это точно, – с трудом проговорил я, – Где я?
–А ты у меня в гостях. На моей кровати отдыхать изволишь.
–Послушай старик, – с трудом унимая дрожь и слабость во всем теле, я поднялся и сел, – Ты, чем вчера меня опоил? Давненько я до такой кондиции не доходил. Полный аут. Сколько выпил-то?
Старик показал кружку литра на полтора.
–Ты у нас теперь герой, – захихикал старичок, – Теперь каждый норовит, эдак кружку залпом осушить. Торговля пошла бойко, весело. Пока что твоего рекорда никто не побил. Так, что амброзию считай, ты уже отработал. А как назвать то, что ты пил. Не знаю. Пойло, оно и есть пойло. Крепкое?
–Ты «Шило» не пробовал, – отмахнулся от него, – или «Северное сияние». «Кровавую Мери» наконец. А пойло твое словно поцелуй Мегеры, жгуче и сногсшибательно.
Старичок замер на секунду и подпрыгнул.
–Рэм, дружище, ты просто находка. Давай договоримся, ты мне подробно рассказываешь о том, что и как вы пьете, а лучше как это все приготовить. Я беру тебя в долю. На четверть прибыли. По рукам?
–Лады, – согласился я, – А амброзия твоя действительно чудо. Похмелья, как и не бывало.
Старичок расплылся в довольной улыбке.
–Для себя, для своих друзей, всегда, пожалуйста.
–Пойдем, Рэм, в зал спустимся, – поднялся старичок, – с народом пообщаемся. Я тебя представлю.
–Ты только не целуй меня напоследок, – поднял я кружку и потряс ею.
Мы спустились с ним по крутым и темным лестницам, и вышли в зал, где я появился накануне. В нос ударил кислый запах спиртного и пота. Гул стоял невероятный. Несколько человек лежало на полу, не выпуская кружек.
Старичок негромко похлопал в ладоши. Шум потихоньку стал затихать.
–Это Рэм, – громко объявил старичок, показывая на меня, – мой компаньон. Прошу любить и жаловать. Питие сие отныне зовется «Поцелуй Мегеры».
–А теперь, – старичок обвел притихшую толпу взглядом, – победителю две порции «Поцелуя », за счет заведения.
Толпа взорвалась дикими, радостными воплями, и рванула к стойке, где орудовал черпаком какой-то скользкий тип.
–Пойдем, друг мой, посидим в тиши. А народ пусть повеселится, – взял меня за плечо старичок и направился к двери в стене, за которой оказалась довольно уютная комната со столом и стульями. Мы сели, и перед нами, незаметно появились две небольшие кружки и тарелка с какой-то закуской.
8.Сделка
Попивая то, что было