Ласковый ветер Босфора. Ольга Покровская
Кате и актерам время привыкнуть друг к другу, сработаться и не желает смущать их своим присутствием. Катя спросила, всем ли секретарь раздал расписание репетиций на ближайшую неделю, а затем решительно выставила из зала всех, кто сегодня не был ей нужен. Что ж, пора было приступать.
За годы службы Катя выработала свой подход к постановке спектакля. Привыкла ставить сцены не последовательно, так, как они потом шли в постановке, но выделять основные, расставлять акценты, на которых впоследствии и будет строиться спектакль. И лишь в самом конце собирать всю историю из уже отработанных сцен, как из деталек конструктора. Схему спектакля Катя нарисовала еще в Москве, составила план эпизодов, над которыми нужно будет поработать в первую очередь. Понятно было, что что-то придется менять по ходу, какие-то моменты убирать, какие-то выводить на первый план, однако общая «рыба» была у нее уже готова. Примерную схему движения в ключевых сценах, так же, как и текст роли на двух языках, она разослала актерам еще из Москвы, так что теперь не должно было возникнуть заминок.
Первая репетиция должна была стартовать со сцены на Патриарших – сцены появления Воланда. Декорации пока установлены не были, и техники по ее просьбе вытащили на сцену лишь банкетку, которая должна была временно изображать знаменитую скамью в аллее, параллельной Малой Бронной.
Музыку к спектаклю Катя сразу решила взять классическую, к настоящему времени Килинч уже согласовал и оплатил использование выбранных Катей композиций. Нужные записи были подготовлены, и Кате оставалось лишь дать указания звукорежиссеру, когда и что именно включать. В планах мизансцен, которые Катя выслала членам труппы еще из Москвы, было расписано, под какое музыкальное сопровождение появляется на сцене каждый из персонажей. А потому к началу репетиций основные задействованные в спектакле артисты уже должны были быть в курсе того, под какую музыку выходить.
Не занятые в первой сцене актеры в зале затихли, на банкетке на сцене расположились Юрий Гаврилович и Сережа. Переводчик занял место за пультом, актеры же всунули в уши едва заметные маленькие наушники, в которых должен был идти синхронный перевод.
– Мизансцену помните? – спросила Катя. – Или пройдем вместе, ногами?
Юрий Гаврилович заверил Катю, что они все прошли еще до ее приезда и можно сразу начинать. Тогда Катя обратилась отдельно к Озтюрку.
– Перед вашим появлением, – объяснила она, – начинает играть «O Fortuna!» из Carmina Burana. Вы пропускаете первые два такта и выходите на третий.
Тот, как-то опасливо покосившись на нее, может быть, почувствовав кипевшее у Кати внутри, до конца не подавленное раздражение, кивнул. И, заразительно улыбнувшись, отозвался:
– Все ясно. Как в бальных танцах, да?
Катерина однако же на эту явную попытку разрядить обстановку не отреагировала и лишь ответила сухо:
– Бальные танцы были вчера. Сегодня у нас серьезная работа.
Эртан, кажется, слегка опешив от такой открытой неприветливости,