Социологический ежегодник 2010. Коллектив авторов
а значит, и благоприятствует возникновению многообразия вариантов модернизации в современном мире. Как уже отмечалось, С. Хантингтон, Ш. Эйзенштадт, Л. Харрисон и ряд других исследователей считают, что в наше время каждое общество само решает, какая модернизация ему нужна. Многие склонны к оценочному восприятию этой теории. Однако любая модель развития имеет свои плюсы и минусы.
Неолибералы, как правило, не приемлют этих новых идей. Однако само появление национальной модели модернизации является ответом на один из главных тупиков неолиберализма. Критикуя капитализм, К. Маркс тем не менее отмечал его цивилизующую миссию. Распад коммунизма способствовал началу глобализации, открывая прежде закрытые для капитала территории. В рамках Запада функционирование капитала взращивало его социальную субстанцию. Запад оставался небезразличным к способам усвоения демократии и формированию правового государства в модернизирующихся странах. Даже политика колонизации нередко имела сходные цели, что можно видеть на примере Сингапура, успешно подготовленного британским колониализмом к развитию по современному сценарию. При глобальном распространении капитализма капитал стал терять цивилизующую миссию. А.И. Фурсов в работе «Колокола истории» показал, что капитализм перестал заботиться о социальной субстанции модернизирующихся обществ. Для него стала важной только функция капитала (обогащение, рост капитала), а не социальная и культурная среда его функционирования (14). Капитализм превратился из западного – «веберовского» (основанного на протестантской этике, на заимствовании его рациональности в инорелигиозных странах Запада), «дюркгеймовского» (основанного на разделении труда и переходе от механической солидарности к органической) – в «зомбартовский» (основанный на чем угодно – на честном труде, на нечестной наживе, на грабеже, войне и т.п.). Если раньше капитализм перемалывал чужие (незападные) культуры, то теперь эти культуры перемалывают капитализм, заимствуя его экономические механизмы почти так же, как новинки автомобильной промышленности.
Можно говорить как о тупике о том, что неолиберализм внутри США породил Дж. Буша-младшего и неоконов, а в посткоммунистических странах – неумение приспособиться к радикализму требований догоняющей модернизации, провоцирующее откат к автохтонным формам развития, где утрачена забота об адекватной социальной и культурной среде производства капитала. Главный тупик неолиберализма – приспособление стран незападного разума к западным технологиям, а в будущем, возможно, и к элементам политической системы Запада, но при сохранении исключительного значения их собственной культуры. Но главное – вероятность соперничества этих стран с Западом и глокализация (термин, означающий равные шансы глобализации как всемирной победы либерализма, и локализации, или освоения хозяйственных и технологических систем Запада как подчиненных локальным культурам и цивилизациям)