Россия и современный мир №3 / 2014. Юрий Игрицкий
если бы она действительно могла сейчас обратить вспять процесс суверенизации юго-восточных областей Украины и преуспела бы в этом, недруги обвинили бы ее, что она из имперских и антиукраинских побуждений не сделала этого раньше («ведь могла же»!).
Трудно вместе с тем отделаться от ощущения, что руководство РФ совершило одну большую ошибку – оно недостаточно четко и громко обозначило свою позицию нежелания и неготовности способствовать разделу Украины после Крыма и тем более так или иначе поощрять сепаратистские движения на Юго-Востоке страны. Особой необходимостью было объявить отказ принять в состав Российской Федерации любые новые украинские области, возжелавшие отделиться от Киева.
Проще говоря, жизненно важно было сказать:
1. Воссоединение Крыма с Россией – исправление собственной российской ошибки (Россия – правопреемница СССР), совершенной 60 лет назад и нарушившей многовековую историческую традицию русского (а никак не украинского) освоения Крыма, присоединения его к России и превращения в форпост на Черном море ценой русской (а никак не украинской) крови. В Крымской войне 1853–1856 гг. Россия, потерпев поражение, отдала Молдавскому княжеству часть Южной Бессарабии, а Турции (которую поддерживали Англия и Франция) Карс – но не Крым!
2. Все это имело бы чисто историческое значение, если бы не волеизъявление населения Крыма (где 2/3 – русские) о выходе из состава Украины и вхождении в Российскую Федерацию. Это волеизъявление было однозначным, ясным и почти единогласным.
Все это не имело бы значения и в том случае, если бы крымский референдум не состоялся после и вследствие того, что 22 февраля в Киеве произошел государственный переворот, выбивший Украину из русла конституционного развития и положивший начало фактическому расколу страны. Украинские регионы увидели, что конституция больше не работает, нарастает хаос и можно (а то и необходимо) самим заботиться о себе.
3. Но, вернув Крым, Россия не собирается «возвращать» или присоединять какие бы то ни было другие территории Украины. Ни Донбасс, ни Луганщину, ни Харьковщину, ни тем более Одессу, заподозренную киевской властью и западными СМИ в желании отойти к России12. Не будет она поддерживать и сепаратистские устремления политических и экономических кругов Юго-Востока, а вмешается в события в этом регионе только в том случае, если там начнется геноцид мирного русского и русскоязычного населения. И то, и другое – независимо от масштабов и объемов санкций США и ЕС.
Эту позицию надо было заявлять на всех встречах, форумах и консультациях, неизменно имея в виду три основные адресата: майданные киевские власти; Запад; сам Юго-Восток Украины.
Настроения автономистского и федералистского характера зрели в восточных регионах страны и до государственного переворота, а после него проявились еще более ярко. На съезде депутатов Юго-Востока Украины в Харькове 22 февраля, руководимом