Цена одиночества. Ника Казакова
стоял на своём и не собирался сдавать позиции. Татьяна же злилась от того, что кто-то смеет с ней спорить. Для неё вообще весь обслуживающий персонал был людьми второго сорта. Мысль о том, что кто-то из них осмеливается ей перечить, сводила её с ума. Стас же судорожно пытался вспомнить, что на самом деле заказывала его невеста. Вроде было полчаса назад, но на ум ничего не приходило. Вроде салат из морепродуктов, а что ещё? Вроде и правда мороженое, или нет? Занятый своими мыслями, он просто не обратил на эту мелочь внимание.
– Татьяна Яковлевна, позвольте мне загладить нашу вину фирменным десертом от шеф-повара? Разумеется, за счёт заведения, – сияя голливудской улыбкой, предложил управляющий. На официанта уже жалко было смотреть. Он был чётко уверен, что прав, но его никто не собирался слушать. Здесь всегда были правы клиенты.
– Вот ещё, – скривилась Татьяна, – не нужны мне подачки от вашей забегаловки. Лучше накажите своего официанта как следует. Пусть знает, как нужно себя вести с гостями. И надеюсь, в следующий раз я его здесь не увижу. Иначе у меня окончательно пропадёт желание посещать ваше сомнительное заведение.
– Конечно, Татьяна Яковлевна, – управляющий перед ней чуть ли не приседал, – как скажете. Я приму все необходимые меры. И надеюсь в скором времени вновь увидеть вас у нас!
К дому Кудриных они ехали молча. Татьяна беспечно смотрела в окно, а Стас был слишком зол, чтобы с ней разговаривать. Такие сцены, как в ресторане, повторялись с завидной регулярностью. Девушка умело находила повод, чтобы ткнуть людей лицом в грязь. Капризничала, придиралась, ставила свои условия. Строила из себя невесть что, но сама была никем. За свою жизнь она не сделала ничего полезного. Она вообще ничего не сделала. Получила образование в престижном ВУЗе, но лишь для того, чтобы поставить диплом на полочку. Не работала ни дня, но зато презирала всех, кто вынужден зарабатывать себе на жизнь. Вся её заслуга была в том, что ей повезло родиться дочерью Кудрина. Всё! Сама же она ничего из себя не представляла.
– Стас, почему ты молчишь? Ты злишься на меня? – Таня нарушила молчание лишь когда они поднялись в квартиру её родителей. Девушка зажгла свет в просторной прихожей, отделанной зеркалами.
– Мне не нравится, как ты обошлась с тем парнем в ресторане. Ты не понимаешь, что его теперь уволят? А если у него семья? Дети? Или, наоборот, пожилые родители? Ты об этом не могла подумать? – спросил Стас, помогая ей снять шубку и убирая её в зеркальный шкаф.
Таня прошла дальше, зажигая свет в гостиной. Остановилась у порога, обернулась к нему:
– Так ты из-за этого завёлся? Подумаешь! Зато в следующий раз будет знать, как вести себя с дорогими клиентами. Он не должен был оправдываться. Мог бы сразу признать свою вину и попросить прощения… Налить тебе выпить?
Стас сморщился. Её цинизм завораживал. Просто попросить прощения. Признать вину, даже если он прав. Просто развлечение на вечер, которое наверняка стоило незнакомому парню работы.