Испекли мы каравай… Роман. Стефания Вишняк
ее свекровью был не только прослушан, но и неплохо усвоен, быстро нашлась:
– А-а, это ж баба Ариша, када приезжала на Паску, сказку им про какого-то там Ангела рассказывала…
И тут же спохватилась: «Тю, дернул же черт за язык… Он же знает, шо его мать сроду сказки не рассказывает… Еще, чего доброго, как подымет прямо в дороге бучу…»
– Ну, так прилетают или нет, а, па?..– меж тем не унималась Анька.
– Тебе вже у школу, вон, щитай, через месяц, а в тебя одне сказки о то на уме. Ох, Анька ты, Анька… О така вже здорова, а ума нема… – проворчал отец, не отрывая взгляд от дороги. – Ну вот, вже, язви, и тёмно, – включив дальний свет, бормотал он, – я жеш думал, шо мы засветло у в Атбасар успеем, шоб не по потёмкам о то разгружать…
Под монотонный гул грузовика дети начали клевать носом и вскоре дружно засопели. Отец семейства крутил баранку и тихо напевал:
– Ветер за кабиною носитца с пыллю,
Залило дожжём смотровое стекло…
На-на-на-на-на… Забыл, язви… Не слыхала, Катя, о таку песню, га?
– Это у твоём Муйначке я бы тебе её слыхала?
– Жалко… Хороша песня. Душевна о така… У ней усё, как о то про меня узяли та сочинили! Я вже два раза её слыхал: и оба ж раза у Мартыненковых… По радиву пели у них. О-от… К ноябрьским, дасть о то Бог, сами себе своё радиво купим. Усе вже давно понакупляли себе по радиву, а мы, чем о то хуже других?.. Ветер за кабиною носитца с пыллю…
– Ну-ну, и будем сидеть у твоём городе голожопые на нетопленой печке лапу сосать и слушать твое радиво… – вставила Катерина.
– А к радиву потом понакупляю пластинок… – мечтательно продолжал Гавриил, пропустив замечание мимо ушей.– И заживем, как о то белые люди… А потом, дасть Бог, еще и на гармошку накоплю…
– «Даст» Он тебе накопить, как раз… С твоими элиментами…
– Та скока тебе раз о то говорить, не с «элиментами», а с «алиментами»! Грамотейка, язви… Метрики я еще учера о то выписал ей, о-от … – кивнул он в сторону младшей дочки. – Так шо, теперь они усе утроём о то при документах…
– Как хоть у метриках там её записали?
– Та как мать сказала, так и записали.
– Как она сказала?
– Так Ольгою жеш, а шо такое?..
– Та говорила она, када приезжала, шоб – Ольгою… Мы то попривыкли уже ее Манькою та Кланькою. Вот и получаитца, шо ей еще тока два года, а у ней уже аж три имени, – усмехнулась Катерина, взглянув на младшую. – А, када родилася – какова числа записал?
– А, как та стара сказала, так и записал: тринадцатого ж мая пиесят восьмого. Та я ж ей шо – не батько, и сам о то не помню, када она родилася?
– Вапще-то, двенадцатого ночью, а не тринадцатого. Хотя, во второй раз… как раз, наверна, и тринадцатого…
– Та я ни гада не слышу, шо ты там о то бормочешь себе под нос… – буркнул Гавриил и продолжил напевать, – Ветер за кабиною…
– Канешна,