Прибежище подонков. Поглощение. Алексей Александрович Кокорев
старался изо всех сил сохранять спокойствие и иногда ему это удавалось. Взяв в руки военный билет подчиненного, командир прочитал фамилию, имя, отчество и дату призыва. Взглянув на разворот кителя, все встало на свои места, номер не соответствовал.
– Рядовой Абубакаров как вы объясните что на вас чужое обмундирование? – Рязанов надеялся в глазах подчиненного найти хоть немного раскаяния, но тот изобразил невозмутимость.
– У меня кто то взял китель и я его не смог найти – заученной фразой ответил здоровяк. Актер большого театра мог бы позавидовать с какой уверенностью этот индивидуум врал.
– И твой китель, наверное, взял рядовой Синица и приняв его за свой решил постирать имущество? – попытался угадать мысль командир за Абубакарова.
– Наверное – последовал убедительный ответ.
Вдруг в глазах Абубакарова потемнело, а в ушах неприятно зазвенело. Стоящие шеренги вздрогнули от звука мощной пощечины. Рязанов вложил в этот удар все свое раздражение и злость от такого вранья. Большая пятерня пришлась точно по левой щеке рядового и тот еле устоял на ногах. Ударить солдата не входило в планы, но невозмутимость с которой врал Абубакаров настолько вывела из себя офицера, что тот не сдержался. Никто не слышал, как открылась дверь соседней канцелярии и оттуда вышел сонный лейтенант Смирнов.
– Что за шум? Чего не спите? – поинтересовался он у Рязанова.
– Да вот – показывая рукой на виновника, продолжал командир – Товарищ Абубакаров хочет ходить в чистом белье, только он убежден, что за его чистотой должны следить его товарищи по службе. То есть его чистоту должен кто-то поддерживать только не он сам, в его обязанности это не входит.
– Я все правильно говорю? – обратился лейтенант к Абубакарову.
Солдат стоял с красным от злости лицом, он хотел кинуться на командира, вцепиться ему в горло, но стоящий рядом Смирнов своим присутствием подавлял это желание заведомо проигрышным результатом. Солдат от ярости тяжело дышал, стиснув зубы. Рязанов взял мокрый китель со стула развернул его, сравнил для точности номер с военным билетом, он совпадал.
– Одевай! – командир протянул мокрую тряпку Абубакарову.
Взгляды стоящих солдат были устремлены на виновного. Два офицера тоже смотрели на Абубакарова, они ждали какая реакция на всё это последует. Также в их глазах выражалась готовность силой одеть мокрое обмундирование на солдата, если последует неповиновение и это яснее ясного понимал подчиненный.
Время шло, первым не выдержал Абубакаров, нервы сдали. Он стал раздеваться. Китель Синицы был снят и повешен на душку рядом стоящей кровати. Его рука потянулась за мокрым кителем, насколько возможно медленно он взял его из рук Рязанова пытаясь оттянуть время позора. Пыхтя и корчась от злобы, он одевал мокрую тряпку на голый торс. Солдаты и сержанты стоящие в строю не верили своим глазам, никто