Двадцать восемь плюс. Мерзкие истории. Станислав Евгеньевич Градов
ты знаешь, что из-за тебя Светка скоро будет как свинья от уха до уха заколота? Ты урод! Из-за тебя все!!!
/////
А если честно, «этот урод» ничего не отвечал, я так представил, что он типа ответил, потому что – я глянул на кладовку – тело-то его тютюшеньки, дескать, лежит себе в кладовке и не отвечает на эсэмэски.
Да, я застукал: Ксюха и Илюшка уже чай пили, когда произошло самое что ни наесть банальное возвращение супруга домой (я смеюсь).
Для следователей расскажу: открываю дверь, Светка в своём нижнем белье (которое, сука, я ей подарил на день рождение, этой твари!), сидит в труселях козлище напротив неё и все они смотрят на меня.
Я, следователь товарищ (товарищ следователь), не разбирался свидетелем чего вдруг оказался – они уже потрахались, собирались потрахаться, одежда вся промокла, что пришлось её снять и сидеть чай пить – я просто ударил этому козлу, потом своей любимой, то есть «любимой». Илюшенция сразу на пол, а Светка, то есть Ксюха, осталась сидеть. Повезло, так как я ни разу не бил баб, вот и рубанул не знаючи – слегонца.
– Дим, не-ет, – кричала Ксюха.
– Цыц! – рыкнул я.
Потом была банальная сцена для подобного: женский визг, слёзы, дальше я матерился. Но когда немного подсохли эмоции, понял – с Ильёй что-то не так (я смеюсь) – Илья ударился головой и не дышал.
Да сдох он, чего ты слова всякие подбираешь?! Пиши, как есть, писатель, то есть «писатель».
Короче, Светка потеряла сознание, этот ублюдок лежит, и я… Я решил, что уже хуже не будет и ввёл ей снотворного через вену (пришлось, лять, даже в аптеку выходить и сохранять спокойствие там, покупая шприц, ватку спиртовую, чтоб тётя не догадалась, что я либо нарик, либо убил только что козла из-за ревности). Когда поднимался в лифте и решил – Ксюха будет наказана, так как из-за этой твари я сам уже и нежилец. «Почему бы мне не зарезать, как свинью Ксюху, всё равно терять уже нечего?» Вот так и решил. Потом добавилось падение с балкона, потом решил и сам сигануть. Но до сих пор не знаю, что делать с этим «Илюшенцией» (как любила его называть в сообщениях Ксюха).
– Илюшенция…
Ублюдошное имя! Бе!
Ладно, вот и мотивы; да и задолбало писать уже.
– Атлас мне дОрог!
А было просто – «Атлас дорОг»…
Вот только сейчас осознал, что я буду через минут пятнадцать делать: по-сути я же буду резать ножом живую женщину, кровище попрёт из шеи Ксюхиной, в кладовке уже есть труп, потом вдруг захочу поизучать внутренности Ксюхины или просто трахнуть её в роли мёртвой бабы, и за всем этим следует кидание тела с балкона, отчёт о своих ощущениях, и мой прыжок.
Главное, не сбиться с плана. Но я знаю: решил – значит дойду до конца.
Ну, Кирилл, или Дима, иди, кури и… начинай что ли. Если добавить жизни в «Атлас» (уже звучит как-то кощунски «добавить жизни»), из динамиков льётся всякая новогодняя музычка. Новый две тысячи восемнадцатый год как-никак, год дружной собаки.
Ну,